Красивый, растянутый всплеск. Росчерк на черном покрывале космоса. Звук, втянутый вглубь, в никуда.
Просчитывая планы, отметая глупость за глупостью — вроде попытки тайком пробраться на какой-нибудь корабль и спрятаться вместе с Кэпом, я не учла одного — того, как отреагируют мои способности на гиперпространство.
Я активировала аптечку раньше, чем сообразила, что испугалась преждевременно, что просто слишком сосредоточила внимание на Кэпе, и потому впечатления оказались такими яркими.
Сознание заполнялось сладким туманом от ненужной порции обезболивающего и мне не оставалось ничего больше, кроме как доверить собственный прыжок в гипер автоматике — все равно куда, лишь бы отсюда.
Неуклюжие, непослушные пальцы бесконечно долго перебирали меню, пока добрались до адреналиновой инъекции.
Когда она подействовала, я поняла, что совершила вторую ошибку, сразу же после первой: корабль вынырнул в нормальное пространство, меня успели запеленговать.
Но двигатель здесь хороший, не то, что на «Жеоре».
Все, что оставалось — выбрать наугад из координат, содержавшихся в бортовом компьютере, и снова нырнуть в гиперпространство, улизнув из-под носа преследователей, только что вынырнувших рядом со мной.
Без чужих мыслей незнакомым кораблем стало трудно управлять. В глазах пестрело от количества показателей на экранах. Я путалась в командах, понимала, что лажаю прыжок за прыжком, но остановиться и считать преследователей, чтобы затем оторваться от них не могла. Знала — неосторожно потраченные десять-пятнадцать секунд, могли решить все не в мою пользу, а расклад и так не из приятных.
Преследовавшие меня штурмовики отслеживали перемещение за перемещением, сменяли друг друга, экономя силы двигателей, а я не могла сообразить, как сбросить этот хвост, как спрятать корабль от радаров.
На экране мелькнул бок газового гиганта. Забрезжила надежда. Что, если подлететь достаточно близко? Грузовик выдержит, а вот штурмовики — неизвестно…
Что сделал бы на моем месте Кэп?
Я рискнула, вбросила в навигатор «сырые» координаты с открывшейся карты местной системы, и нырнула в гипер.
Чей-то крик, бесконечно далекий, достиг моего сознания, но пространство сомкнулось за грузовиком. Показалось, или нет? Чей голос мог достигнуть меня в необитаемой системе, а главное, оказаться настолько близко к кораблю, что я его услышала? Мысли, растянутые гиперпространством, жевали эту тему.
Отличные пилоты пред гиперпрыжком заранее сосредотачивали все мысли и внимание на нужном направлении. Кэп, лучший из лучших, мог реагировать на любую непредвиденную ситуацию. Прочие пользовались автоматикой, и для них гиперпространство казалось ничем не отличающимся от обычного пространства, ведь они продолжают думать, а отсюда всегда следует наивный вывод. Раз они успевают подумать столь мало, что не замечают само пребывание в гиперпространстве, то времени прыжок занимает совсем чуть-чуть, если время вообще здесь есть.
Я помнила все это. Помнила, но все равно рука дернулась в рефлекторной, опасной попытке остановиться. Как результат — в очередной раз получилось подтверждение, что время в гиперпространстве есть. Потому что грузовик вынырнул чуть раньше нужной точки. На обзорном экране брызнули россыпью метеориты, которые разметало появлением грузовика. Я буквально кожей чувствовала, как крупные экземпляры барабанят по обшивке.
Освещение сменилось на аварийно-красное, кресло обхватило меня, фиксируя скелет, чтобы защитить от возможных перегрузок.
Едва я с облегчением выдохнула, как увидела неподалеку целый крейсер.
Ледяная волна прошла сквозь тело.
Марк! Не требовалось включать связь, мигающую входящим вызовом, чтобы подтвердить это. Я
В вакууме ли, в каких-то местных излучениях дело, неизвестно.
Вспомнилось, как в первую нашу встречу я слышала хохот загонявших «Жеор» штурмовиков и думала, что это разыгралось воображение. Тогда расстояние тоже было отнюдь не маленьким.
Что ж, план удался лишь наполовину, но полагаю, эта половина лучшее, что происходило в моей никчемной жизни. Кэп сбежал. Его потеряли сразу же.
Знание этого согрело сердце, и я с улыбкой на полной скорости направила грузовик к планете с мутно-коричневой всклоченной атмосферой, притаившейся за газовым гигантом.
Внутри атмосферы полыхали подсвеченные чем-то золотистые пласты, словно Хлоя разлила в антигравитационной духовке наполовину спекшееся карамельное масло.
Сирена по-прежнему надрывалась, но теперь это звучало приятно. Гул, передававшийся через поврежденную обшивку корабля, и множившийся в пустых коридорах, превратил все происходящее в концерт, в музыку естественного порядка, симфонию, рождаемую миром.
Чужие мысли покинули меня, но тишина не сдавливала голову.