Идеальная девушка (СИ)

— Тогда объясню словами. Ты — чистый лист. Не знаешь, кто ты, не выбрала, какой станешь. Тебя слишком долго подавляли, пичкали своими ожиданиями ничтожества вокруг, и ты ничего не выбрала. Ты можешь стать кем угодно. А можешь и не стать. Останься не существующей девушкой, Слава! Бери какие угодно личности, а потом бросай их. Ты — идеальная. Ты сможешь быть любой! И ты никогда не надоешь мне как любой другой человек, потому что всегда можешь быть разной. Зачем что-то выбирать, если можно быть всем? И я тоже буду разным для тебя. Ты ведь знаешь, на что я способен. Вместе мы будем непобедимы. Сможем любить друг друга как никто и никогда не любил. Я уже люблю тебя, и мое решение не изменится. Ты сможешь получить все, что угодно. Все, что было до тебя. Любое счастливое детство, любую семью, любое приключение, какое только переживали ныне живущие в галактике. Ты сможешь изменять для себя прошлое, потому будущее и настоящее тебе не надоест. Теперь понимаешь?

— Марк… — я попыталась заговорить, но голос отказывал. Сердце забыло, что такое равнодушие, бешено колотясь от гнева и страха и тех чувств, которым нет и не будет названия. — Это… это чудесная сказка, в самом лучшем значении этого слова. Величайший дар, какой только может быть у человека… и… и одновременно ничего не значащий ключ, сводящий жизнь к обычной компьютерной игре, где все и сразу. Понимаешь? Никто к этому не готов. И я тоже. Я хочу остаться самой собой, а не стать твоим абсолютным идеалом.

— Тебя не существует, Слава, — мягко проговорил он.

— Объективно говоря, в этом ты прав. Я думала об этом еще там, на грузовом корабле. Но это не важно. Я не хочу примерять чужие личности. Не хочу внушать себе любовь к тебе. С меня хватит твоих идей. Хочешь превращаться — делай с самим собой все что угодно. Без меня.

— Ты боишься «потерять себя» если будешь копировать личности других. Но повторю — тебя нет и терять тебе нечего. Зачем отказываться от контроля? Ты будешь именно тем, кем хочешь, всегда. А со своей стороны я буду именно тем, кем хочешь ты. Видишь? Мы будем равны и одинаково влиять друг на друга.

— Я уже сказала «нет». И ты себя весьма переоцениваешь…

— Ну что ж, — Марк перебил, не дослушав, не узнав, что и в подметки не годится, к примеру, Михаэлю. — Я просто не могу допустить, чтобы ты осталась в этом состоянии, чтобы тратила долгие годы на изменения. Вначале мне казалось, Энжинамитрин достаточно. Ты получишь нужный опыт, получишь знания, превосходящие те, которыми располагают люди в твоем возрасте. Но чем все закончилось? Ты безрассудно бросилась спасать только что встреченного калеку в теле собачки, ни на секунду не задумалась ни о собственной жизни, ни о ситуации в целом. Поступила точно так, как поступала до превращения в Энжинамитрин — глупо, основываясь на каких-то детских понятиях. А после, Слава? В тебе нет и капли благодарности за все, что ты получила от Энжи с моей помощью. Наоборот, я для тебя главный злодей.

— Охранник пропустил меня в библиотеку. Великое деяние! — прошипела я. — Ты хоть в курсе, что твоя Энжи — суицидница?! Я с первого же дня боролась с желанием умереть! И вполне могла бы наложить на себя руки, останься ей чуть подольше! Это ты называешь помощью?! Кстати, если интересно, ты был для нее минутным развлечением, не больше!

Тишина, наступившая после этого, была едкой, удушающей.

Я могла сыпать обвинениями и убеждать Марка в его неправоте еще хоть несколько суток кряду, но это на него никак бы не повлияло.

Он не признавал настоящей, нормальной любви между людьми, настоящей дружбы без использования — только нечто низкопробное, усредненное: только физическая любовь между мужчиной и женщиной, привязанность только между людьми с кровными узами. Все, что выше, все, что за пределом, казалось ему глупым и надуманным, нелепым, даже уродливым и неправильным.

— Придется пойти старым, проверенным путем, — наконец нарушил молчание Марк. — Причинить тебе такую боль, которая запустит механизм. Стань девушкой, которую считала в кафе. Раздевайся, Слава.

— Не выйдет, — покачала головой я. — Я же могу собой управлять. Прикажу себе ничего не чувствовать. Так что бесполезно, Марк. Ты на меня не повлияешь.

— Какое смелое заявление, — он усмехнулся, подходя ближе. — Уверена, что у тебя получится?

— А ты уверен, что стоит это делать? Как ты можешь после рассчитывать на мое сотрудничество? О слове «любовь» я и напоминать не буду, у тебя о ней весьма специфическое представление.

— Я ведь говорил — ты можешь изменяться так, как угодно. Достаточно поменять свое отношение к какому-нибудь событию, и оно больше ничем не побеспокоит тебя в будущем. Например, превратится из моральной травмы в развлечение.

Безотчетно я шагнула назад, потом еще раз и еще. Захотелось оказаться на Лэтэтоне, среди сигиллярий, чьи стволы покрыты ромбовидными чешуйками. Снова увидеть зеленеющее небо, вдохнуть тот особенный воздух. Пусть при этом на самом деле я провела бы в коме остаток жизни. Но что-то держало разум здесь, не отпускало. Возможно, я испугалась недостаточно, еще на что-то надеялась…