Идеальная для колдуна (СИ)

Амели свернула налево, огибая дворцовое крыло. Сюда вчера закатывались бочки. Бочки… Она забыла обо всем, пытаясь разобраться в своих глупых ощущениях. Забыла даже об угрозе, которую колдун бросил на прощание. Точнее, будто и вовсе не заметила. Тогда слова казались лишь словами, всего лишь звуками. Она слушала только собственное тело, которое словно горело, требуя чужих рук. Сводило с ума. Подталкивало к самым неблаговидным мечтам. Создатель, как же грешно… Она вчера была такой бесстыдной, такой порочной. Можно сколько угодно оправдываться чужой волей, но от собственных желаний не спрятаться. Разве может быть что-то хуже этого осознания? Осознания собственного падения? Амели решительно покачала головой: нет, нельзя просто ждать, если милость Создателя позволила отсрочку.

Идея с бочками уже не казалась такой хорошей, как вчера. Какой там: глупость, к тому же трудноосуществимая. Без точного знания, когда их забирают, все попросту бесполезно. Да она и представить не могла, как можно просидеть в грязной бочке. Но это была хоть какая-то идея. И нужно делать хоть что-то, пока не подобрался вариант получше. Все умнее, чем сидеть и обреченно ждать.

Амели несколько раз шумно втянула воздух, будто с каждым вдохом наполнялась решимостью, и зашагала, жадно вглядываясь в песок. Народу в замке было мало — едва ли дорожку успели сильно истоптать свежими следами. Через некоторое время она сумела различить одинокие вмятины от каблуков, вероятнее всего принадлежащих горбуну. По крайней мере, так хотелось думать. А по краям дорожки, особенно на поворотах, появлялись жесткие линии, будто вычерченные по линейке. Наверняка оставленные железными ободами, когда бочки кренились.

Дорожка ныряла в парк, который Амелии уже видела из чердачного окна, к остекленному павильону. Стройные ряды стриженых деревьев по краям центральной аллеи казались бесконечными. Сквозь птичье щебетание доносился плеск большого фонтана. Очень хотелось посмотреть фонтан, но это после. Вероятнее всего бочки закатили в павильон, и если там не заперто…

Амели торопливо зашагала в сторону павильона, выискивая глазами двери, но тут же остановилась и огляделась — нет ли поблизости горбуна. К счастью, никто не окликал, не торопился поставить на место, но это лишь видимость: оба уродца вполне могли затаиться, с них станется. Лишь ветер и шелест листвы. Пусть так. Амели подошла, тронула белую дверь. Внутри оказалось совершенно пусто. Вероятно, это и вправду оранжерея, в которую убирали на зиму кадки с теплолюбивыми деревьями. Белый камень, много света, изящные пилястры на стенах. Пустынно и гулко. Каждый шаг отдавался раскатистым звуком.

Амели посмотрела в окно, в сторону реки, и обомлела: павильон стоял у самого обрыва, недалеко от парковой ограды. Она вышла через противоположные двери, подошла к каменному бортику. Город лежал как на ладони — Валора в этом месте была совсем узкой. Отчетливо просматривались дома на противоположном берегу, желто-бурые черепичные крыши. По мощеной набережной сновали конные и пешие. Левее виднелась паромная переправа, а дальше — мост Красавиц. И там, за мостом, Седьмая площадь… Она старалась не думать о доме — иначе станет невыносимо. Едва краешком сознания воображала горе матери, и тут же мотала головой, отгоняя. Осеняла себя знаком спасения и запрещала эти мысли. Каждый раз запрещала. Амели вновь посмотрела за реку: если громко крикнуть, люди ее, наверное, услышат. Вон тот господин на пегой лошади. Или лоточница у городского фонаря. Но чем поможет этот крик? Можно сразу сказать, что сделают люди: посмотрят, а потом опустят головы и сделают вид, что показалось. Она сама бы поступила так же.

Амели оперлась о бортик и глянула вниз, но тут же отпрянула. Отвесная скала с глыбами искрошенного известняка у самой воды. Пожалуй, идеальное место для того, чтобы свести счеты с жизнью. Камни и вода не оставят шансов. Стало одуряющее страшно, но одновременно удивительно спокойно, будто она нашла крайний выход. Думать о том, насколько страшен такой шаг, конечно, не хотелось. Разве об этом думают? Если все время думать — никогда не решишься.

Амели вновь подошла к бортику, оперлась локтями. Камень нагрелся на солнце, и это было приятно, учитывая, что ноги совершенно замерзли. Она жадно следила, как скользит по течению наемная лодчонка. Такая же, как та, что привезла ее сюда. Вероятно, та точно так же проплывала мимо этого страшного обрыва. Амели поджала губы и отстранилась: калитка со стороны реки… Она подобрала юбки и решительно зашагала вдоль ограды. Лодка в тот вечер отчалила недалеко от моста Красавиц и плыла по течению. Амели толком не помнила, сколько павильонов они миновали тогда в темноте. Если бы она знала, что именно стоит запоминать. Но, если есть ограда, значит, будет и калитка.