Идеальная Эльза

– Подумываю выкупить дело семьи Леманн, у них лавки с пряностями, – ответила Лоттар, – но точно помню, что несколько лет назад с этим семейством был какой-то скандал.

– Для чего вам пряные лавки? Прибыли от них немного, а хлопот достаточно.

– Поговаривают, что правитель Канагаи Бенедикт III собирается пересмотреть торговые отношения с нашей страной. Можно попробовать стать единственным поставщиком канагайских пряностей в городе.

– Канагая? – нахмурился Кристиан. – Крохотная страна на Востоке, где культ святой Гиацинты?

– Выдающаяся была женщина, – кивнула Лоттар и вернулась к газетам. – Что же было не так с Леманнами?

– Вы узнали, кто прислал мне похоронный венок? – перебил ее Кристиан.

– Загадочная дама в густой вуали. Венок был куплен в похоронной конторе «Роскошное прощание» – если вас это утешит, то там весьма дорого. Ваш недоброжелатель на вас не экономит. О том, что я перешла к вам на службу, знают только дети господина Гё и ваши служащие. Но наследники об этом были уведомлены еще в субботу, а здесь я была представлена лишь этим утром.

– Как вы уведомили Гё?

– Написала Корблу, мы с ним в некотором роде приятельствуем. Среди тех, кто на вас работает, сегодня днем никто не покидал компанию. Катарина, Дитмар Лонге и Конрад Браун отправляли с поручениями посыльных. Катарина покупала цветы и драгоценности для госпожи Адель, у нее сегодня премьера в театре. Лонге и Браун передавали ежедневные распоряжения в лавки и магазины. Все посыльные найдены и расспрошены. Все они отрицают, что были какие-то записки сверх того, что я назвала.

– Вы многое успели, госпожа Лоттар, – признал Кристиан.

– Это Ганс, – она махнула рукой в сторону телохранителя, – у него великий дар убеждения. Люди всегда отвечают на его вопросы.

– За что старик Гё вышвырнул его из дома?

Лоттар снова на него посмотрела.

Казалось, она раздумывала над ответом.

– За то, – ответила она неспешно, – что Ганс поднял руку на старшего сына господина Гё, Колмана.

– Даже так?

Кристиан оглянулся на телохранителя. С таким видом, будто разговор его вообще не касался, он разглядывал портрет Берты на стене.

– Ганс очень предан мне, – пояснила Лоттар, – он с трудом переносит, когда меня обижают.

– В таком случае вам повезло. Преданность в наше время дорого стоит, – нейтрально проговорил Кристиан, а Лоттар воскликнула:

– О, вот оно! Госпожа Саттон обвинила Леманнов в том, что их пряности ненадлежащего качества. Якобы это испортило ее прием.

Лоттар проворно и без всякого смущения выдрала нужную ей страницу, сграбастала кипу газет в охапку и встала.

– Если я вам больше не нужна сегодня… – начала она, и тут в приемную вбежал какой-то мальчик в наряде театрального служащего.

– Господин Эрре, – воскликнул он, – скандал! Госпожа Адель отказывается выходить на сцену.

Кристиан взглянул на часы – шесть с четвертью. До начала спектакля оставалось меньше часа.

– С чего бы вдруг ей отказываться?

– Мы ставим «Фабиану», – выпалил мальчик, – в последнем акте героиня появляется простоволосой, босой и в ночной рубашке. Но госпожа Адель не желает представать перед зрителями без прически, платья и туфель.

– Никто не ходит топиться в туфлях и прическе, – вдруг заявил Ганс. Это было впервые, когда он заговорил. Кристиан смерил телохранителя внимательным взглядом – ничто не выдавало в нем завзятого театрала.

– Госпожа Лоттар, за мной, – велел Кристиан. Та снова уронила газеты на столик и с явной неохотой подчинилась.

– Я ничего не смыслю в театре, – пояснила Лоттар в экипаже, – никогда в жизни там не была.

– Понятное дело. Корбл однажды мне сказал, что вы для дела, а не веселья. По мне, так довольно безжалостно.

– Но это правда, – в ее голосе звучали едва не жалобные нотки.

– Отчего вы так взволнованы, госпожа Лоттар?

– Оттого, что в области искусства я не являюсь компетентной, это лишает меня опоры.

Кристиан, скрестив руки на груди, откинулся на сиденье.

Во взволнованной Лоттар проступало что-то трогательное.

– Не нужно разбираться в искусстве, чтобы образумить одну капризную особу, – пожал он плечами. – Адель пытается меня разозлить ровно в той степени, чтобы я вернулся к Берте, но не оставил ее без содержания.

– Если вы знаете, чего она добивается, то почему не идете навстречу?

– Потому что я никогда не делаю того, чего от меня ждут.

Лоттар улыбнулась ему с пониманием.

– Откуда вы знакомы с этим Гансом? – спросил Кристиан.

– Он был воспитанником приюта, которому господин Гё оказывал помощь.

– Никогда бы не подумал, что старикан способен к благотворительности, – удивился Кристиан.

– Да, – рассеянно согласилась Лоттар, – это не в его стиле. Я долго размышляла об этом – возможно, здесь было что-то личное. Возможно, он сам рос в подобном приюте.

– Значит, Ганс – сирота, – сказал Кристиан. – Люди, не знающие собственных корней, не способны к глубокой привязанности и не отличаются особой порядочностью, имейте это в виду. У них нет чувства долга и ответственности. Посмотрите на старика Гё – ему было безразлично, что станет с Торговым предприятием после его смерти. Он не подготовил сыновей и не приучил их к делу.