Идеальная Изменённая

– Я все предусмотрел. Я ждал тебя. Каждую ночь отправлял людей на кладбище. Я дал им четкие указания, узнать при встрече с тобой про твою память, если она к тебе не вернулась, то вколоть препарат для ее возвращения. Жаль, что проконтролировать это я не мог, иначе, ты бы не вспомнила о нашем небольшом разногласии. И вот, Клэр встретила тебя и сделала то, что от нее требовалось, а я знал, что со временем ты сама придешь ко мне. Так и случилось. – мне становится больно за Клэр. Ею он тоже манипулирует. Это я втянула ее во все это дерьмо.

– А я помню все по-другому. Меня притащили сюда не меньше десятка человек!

– Только не надо говорить, что ты шла не ко мне? Я просто организовал быструю доставку.

Ну вот, он говорит обо мне так, как будто я коробка с бумагами, на которых написана ценная информация. Козел! Какой же слепой идиоткой я была, что связалась с ним!

Он видит, что я не намерена отвечать и пытается подойти с другого бока.

– Твои глаза… они вернули прежний цвет. Что с тобой сделали в Братстве?

Я молчу. Не собираюсь говорить с ним о Братстве.

– Прекрати вести себя как ребенок! – внезапно орет он и бьет ладонью по столу. Я слегка вздрагиваю от неожиданности.

Он принимает это на свой счет и улыбается. Так и тянет закатить глаза. Но я подожду, может он выболтает что-то интересное. Когда он видит, что я не отвечаю, то мрачнеет.

– Хорошо, думал, мы сможем этого избежать, но… – он поворачивается к зеркалу. – Приведите их! – это приказ, сомнений нет.

Через две минуты открывается дверь, огромный амбал вводит… о, нет…

Мои родители и сестра. Они выглядят уставшими, но на лицах у них написано облегчение. Я рада их видеть, но не в таких обстоятельствах. Поворачиваюсь к Фрэнку.

– Если ты хоть что-нибудь им сделаешь…

– То что? – перебивает он меня с самодовольной улыбкой.

Я поднимаю руки и с силой бью по столу. Раздается скрежет металла, ножки стола подгибаются, а на месте удара остаются впечатляющие вмятины. Мэгги визжит от неожиданности. Ну вот, она снова выбесила меня. Я свирепо смотрю на нее. Она вскакивает и отходит спиной к зеркалу до тех пор, пока не упирается в него спиной. Она в ужасе смотрит на меня.

– Впечатляет. – только и говорит руководитель секты. – Пожалуй, оставим вас одних на несколько минут.

Он, амбал и напуганная до полусмерти докторша покидают комнату допроса. Мама тут же бросается ко мне и заключает в крепкие объятия.

– Девочка моя, ты в порядке? – со слезами говорит она.

Я смотрю на папу.

– Как вы? Они что-нибудь сделали вам?

– Нет, просто притащили сюда посреди ночи. – папа серьезен.

Хлоя жмется у него за спиной. Похоже, она боится меня. От этого мне будто вогнали нож в самое сердце.

– Пап, как же так? Как ты допустил это? Зачем разрешил мне?

– Малышка, надеюсь, ты это не серьезно! Ты была непреклонна!

– Да к черту мою непреклонность! Я была всего лишь строптивым подростком! А ты – мой отец! Ты не должен был так легко отдавать меня в лапы этого манипулятора! – папа бледнеет. – О, боже! Только не говори, что у него что-то на тебя есть? – мама вцепилась в мою руку и переводит взгляд с меня на папу, и обратно.

– Да, малышка. – он понимает, что нет смысла от меня что-то скрывать. – К сожалению, так и есть. Я по-началу даже не подозревал, но именно в моей больнице подтверждалось большинство "смертей" добровольцев Фрэнка. Их хоронили заживо, а я ничего не знал. Когда я все выяснил, то хотел это прекратить, но он начал шантажировать меня этим и угрожать твоей маме и сестре. Я ничего не мог сделать.

– Эндрю, о чем ты говоришь? – мама, кажется, в шоке. Но мне сейчас не до нее. Я вдруг понимаю, что папе пришлось пожертвовать мной, ради спасения мамы и малышки Хло.

– Пап, но как же так? Ты должен был мне сказать!

– Как ты себе это представляешь? – папа расстроен.

– Ты знал, что все изменится! Предупреждал меня! Но не сделал ничего! – я понимаю, что несправедливо винить во всем отца. Здесь виновата я сама, моя глупость и доверчивость. – И это правда! Все изменилось! Меня теперь все ненавидят и боятся! Вы, за то, что ушла и бросила одних! Фрэнк, хотя плевать я хотела на его чувства, за то, что он не получит от меня ни слова. Я не расскажу ему ничего. – я смотрю в зеркало. – Слышишь, Фрэнк? – а затем снова обращаюсь к папе. – Даже я сама себя ненавижу! За то, что сделала с нами! С нашей семьей! Ничего уже не будет, как прежде!

Еще я думаю об Эйдене. Он тоже скорее всего ненавидит меня. Хотя бы за то, что сбежала. Но я не скажу им ни слова о нем.

Открывается дверь, и заходит тот же самый амбал. Кивком головы он показывает, что моим родным уже пора. Мама обнимает меня, а я поднимаюсь на ноги и смотрю на Хлою, мою маленькую сестренку, которая за это короткое время стала совсем большой. Но она не подходит ко мне. Папа быстро преодолевает несколько шагов, разделяющих нас, и порывисто обнимает. Я не могу его обнять из-за скованных рук. Но наклоняюсь к его уху и шепчу как можно тише.

– Бегите отсюда. Из города. Спасайтесь от Фрэнка, он не оставит вас в покое. Со мной все будет нормально.