Идеальная химия

— Ты паршивый водитель, — произносит Алекс со своим легким латиноамериканским акцентом и развязной позой а-ля, Я-Тут-Мужик.

Парень может и выглядит, как модель Аберкромби, со своим мускулистым телом и безупречным лицом, но его фотка скорее будет сделана для полицейского дела. Ребята с северной части обычно не смешиваются с ребятами с южной, не то, чтобы мы считаем себя лучше их, мы просто разные. Мы выросли в одном городе, но в абсолютно разных его частях. Мы живем в больших домах у озера Мичиган, а они живут рядом с железной дорогой. Мы выглядим, говорим, ведем себя и одеваемся по-разному. Я не говорю, что это плохо или хорошо; просто так и есть в Фейрфилд. И, если быть откровенной, большая часть девчонок с южной стороны относится ко мне точно так же, как Кармен Санчез… просто ненавидят меня за то, кем я являюсь.

Или, точнее, кем они думают, что являюсь.

Взгляд Алекса медленно движется вдоль моего тела, с головы до ног, прежде, чем вернуться обратно. Это не первый раз, когда парень оценивает меня, просто никогда еще такой парень, как Алекс, не делал это столь демонстративно… и со столь близкого расстояния. Я чувствую, как к лицу приливает краска.

— В следующий раз смотри куда едешь, — говорит он, холодным и хорошо контролируемым голосом.

Он пытается наехать на меня. Он профи в этом. Я не позволю ему достать меня и выиграть его маленькую игру в запугивание, даже если я чувствую себя так, как будто сделала колесо сто раз подряд без остановки. Я распрямляю плечи и одариваю его презрительной усмешкой, той усмешкой, которую я использую, чтобы отогнать от себя посторонних людей.

— Спасибо за подсказку.

— Если тебе когда-нибудь понадобится настоящий мужчина, чтобы научить тебя водить, я могу дать несколько уроков.

Свист и хохот со стороны его дружков заставляют мою кровь вскипеть.

— Если бы ты был настоящим мужчиной, ты бы открыл мне двери, вместо того, чтобы загораживать проход, — говорю я, удивляясь собственному ответу, в то время как мои колени начинают трястись.

Алекс делает шаг назад и открывает передо мной двери, согнувшись при этом, как будто он мой дворецкий. Он точно издевается надо мной, он знает это и я тоже. Все знают это. Я смотрю на Сиерру, все еще отчаянно ищущую что-то в своей сумке.

— Займись чем-нибудь, — говорю я ему.

— Тем же, чем и ты? Cabrona, дай-ка я скажу тебе кое-что, — произносит он грубо, — твоя жизнь не настоящая, она фальшивка, такая же, как и ты сама.

— Это лучше, чем проводить свою жизнь как неудачник, — парирую я, надеясь, что это ужалит также как и его слова, — такой же, как и ты сам.

Схватив Сиерру под руку, я тяну ее в открытую дверь. Свист и гадкие комментарии следуют нам вслед.

Я, наконец, свободно вздыхаю и поворачиваюсь к Сиерре. Моя лучшая подруга пялится на меня огромными глазами.

— Черт, Брит, тебе что, жить надоело?

— Кто дал право Алексу Фуэнтесу наезжать на всех подряд?

— Мм, может быть пушка, которую он прячет под одеждой или цвета банды, которые он носит, — говорит Сиерра, с сарказмом, сочащимся из каждого слова.

— Он не так глуп, чтобы притащить пушку в школу, — пытаюсь вразумить я ее. — И мне не нравится, когда на меня наезжают, он или кто-либо другой.

По крайней мере, в школе. Школа, это единственное место, где я могу поддерживать свой "идеальный" образ; в школе все покупаются на это. Внезапно, мне приходит в голову мысль, что это последний школьный год, я встряхиваю Сиерру.

— Мы старшеклассницы, — говорю я с тем же энтузиазмом, который я использую в группе поддержки во время футбольных игр.

— И что?

— А то, что начиная с этого момента, все будет просто и-д-е-а-л-ь-н-о.

Звенит звонок, точнее это уже не звонок, потому, что студенческое общество в прошлом году проголосовало за отмену использования дребезжащего звонка и заменой его на музыку во время перемен. Вот и сейчас они поставили Grease "Summer lovin". Сиерра идет по коридору.

— Я позабочусь, чтобы твои похороны были и-д-е-а-л-ь-н-ы, с цветами и все такое.

— Кто умер? — спрашивает голос позади меня.

Я разворачиваюсь, и вижу Колина. Светлые волосы, выгоревшие еще больше от летнего солнца и улыбка, занимающая почти все лицо. Хотелось бы мне посмотреться в зеркало, чтобы проверить, не размазался ли макияж. Но Колин будет встречаться со мной в любом случае, не так ли? Я спешу заключить его в объятия. Он сжимает меня крепко, чмокает легонько в губы и отстраняется.

— Так кто умер? — спрашивает он снова.

— Никто, — отвечаю я. — Забудь об этом. Забудь обо всем, кроме того, чтобы быть со мной.

— Это легко, когда ты выглядишь так чертовски сексуально. — Колин целует меня снова. — Прости, я не позвонил, распаковывался и все такое.

Я улыбаюсь ему, довольная, что лето порознь не изменило наших отношений. Солнечная система спасена, по крайней мере, пока.

Колин обнимает меня за плечи в тот момент, когда открываются школьные двери. Алекс и его друзья вваливаются внутрь, с таким видом, как будто они здесь, чтобы захватить школу.

— Зачем они вообще ходят в школу? — шепчет мне Колин. — Половина из них ее бросят еще до того, как закончится школьный год.