Идеальная красота

Отец Адрианы отступил, но Патрику все равно пришлось оттеснить его плечом. Адриана была не в силах отвести от него взгляда.

– Зачем ты привел охрану? – Это было единственное, что она смогла выговорить.

– Мне не нравится, когда я не могу свободно передвигаться из-за газетчиков. Мы можем побеседовать наедине?

Адриана указала Патрику на комнату, откуда спустилась лишь мгновение назад. Принц чуть склонил голову, показывая, что ей следует идти первой. Адриана так и поступила, впрочем не преминув обернуться на прощание. Отец смотрел на нее из гостиной так же, как и вчера, – на его лице отражалась боль, смешанная с унижением. Это почти душило ее. Адриана было открыла рот, словно существовало что-то, что она могла сказать и заставить этот ужас прекратиться. Однако отец никогда не сможет простить ее, понимала она. И в какой-то мере соглашалась.

Адриана не могла выдержать прикосновений Патрика, ее тело все еще стремилось к нему. Патрик вошел вслед за ней в комнату и закрыл дверь. Его взгляд тотчас же обратился к трем портретам, висящим на стене. Спустя некоторое время он смог посмотреть на Адриану. Она была готова с достоинством перенести эти последние мгновения с Патриком.

– Я пожертвовала собой, а потом проснулась и поняла, что стала частью твоего маленького спектакля.

Он молча смотрел на нее, затем произнес:

– Ты думаешь, я спланировал это?

Адриана слишком хорошо знала его, чтобы не попасться на его возмущенный тон.

– Не понимаю, почему ты не воспользовался моей помощью. – Ее голос звучал буднично. – В конце концов, я уже много раз улаживала конфликты с газетчиками. И тем более я бы смогла подобрать себе прозвище гораздо лучше, чем «блудливая Риглетти».

Снова долгий молчаливый взгляд. Неожиданно Адриана поняла, что принц боролся с паникой, желая сохранить спокойствие.

– Я обещал, что не воспользуюсь тобой для этих целей, – напомнил он ей вежливо.

Словно она могла позабыть об этом, как о чем-то незначительном. Это было уже слишком. Патрик приехал к ней в дом, весь такой разодетый, сухой, официальный… Зачем? Теперь Адриана всю оставшуюся жизнь будет вздрагивать от каждого стука в дверь.

– Полагаю, ты также обещал своему брату не раскрывать никому вашего секрета, – произнесла она ясно и отчетливо, удовлетворившись тем, как вмиг потемнело его лицо. – И тем не менее ты сделал это. Как же я могла думать, что ты сможешь сдержать обещание перед кем-то столь незначительным, как я?

Она заметила, как сжались его руки. Казалось, она нанесла ему смертельное ранение. Адриана ощутила какую-то неестественную, темную удовлетворенность. Патрик здесь не ради ее спасения. Он ничего не может сделать для того, чтобы обелить репутацию ее семьи. Однако Адриана заставит его почувствовать, каково это – быть отринутой обществом и собственными родными, брошенной на произвол судьбы, раздавленной и опустошенной, пускай лишь на мгновение. Патрик горько рассмеялся:

– Это ты имела в виду, когда говорила, что любишь меня?

Его взгляд пригвождал ее к стене, у которой она стояла.

– Тебе лучше? Хочешь воткнуть мне нож в спину? Это сделает тебя счастливее?

Патрик надвигался на нее, словно что-то неизбежное.

– Я не хочу…

– О нет, мне кажется именно этого ты и хочешь. Хочешь запереть себя в этом мавзолее, чтобы написать очередной портрет, который можно повесить на стену. Именно так поступали они. – Он махнул рукой в сторону картин. – Именно это делали женщины твоего рода, перемещаясь по королевству подобно призракам, терпя любое наказание.

– Ты не имеешь понятия, о чем говоришь! – выкрикнула Адриана. – Откуда тебе знать, каково это? Не твои предки убили короля или переспали с вереницей высокопоставленных лиц!

– Неужели ты думаешь, что моя семья оказалась у трона потому, что мы вежливо попросили об этом?! Ты хорошо представляешь себе историю Европы? Насколько помню я, каждое королевство замешано на предательстве и крови. – Его руки опустились на ее плечи, Адриана больше не могла отстраниться. – Твоя семья не единственная, на чьих руках есть королевская кровь, но вы из этого сделали культ!

Она была не способна пошевелиться или вздохнуть.

– Что ты имеешь в виду? – поколебавшись, спросила она.

– Ты не убила ни одного принца, и последнее, в чем я особенно уверен, ты спала лишь со мной. Прекрати брать на себя вину – историю, которую ты не можешь изменить. – Что-то незнакомое блеснуло на дне его глаз. – Ради всего святого, Адриана, ты не картина на стене. Борись!

Патрик отпустил ее и отстранился. Он не мог вспомнить, когда в последний раз терял самообладание. Адриана выглядела истощенной.

– Я не планировал это. – Слова давались ему с трудом.

Она подняла руки к лицу, словно пыталась побороть слезы, бороться с ним.

– Это сделала Лизет, – добавил Патрик.

– Что? – Ее глаза широко раскрылись. – Почему?

– Ленц рассказал ей все. Он посчитал, что она имела право знать, прежде чем выходить за него. Она же, в свою очередь, подумала, что отец сможет отменить их свадьбу в последний момент. Именно поэтому сделала то, что сделала, желая сжечь мосты для отца.

Адриана с трудом перевела дыхание и сказала: