Идеальная любовница

— Ах, да, я же обещала назвать первого ребенка Питер Сент-Джеймс. Ну, что ж, тогда сэру Уильяму придется довольствоваться вторым или даже третьим. У нас будет и второй, и третий, правда?

Перемена в его лице насторожила Габриэллу. Она заглянула ему в глаза и озабоченно спросила:

— В чем дело? Что-то не так?

Питер, не мигая, смотрел в одну точку.

— Сегодня суббота? Который час?

Он бросился к одежде и, вытащив карманный хронометр, чертыхнулся.

— Дьявольщина! Половина двенадцатого.

— Да что случилось?

Питер, до сих пор нервно вышагивавший по комнате, остановился и уставился на нее так, как будто видел впервые.

— Расскажи мне еще раз, как Гладстон пытался наставить тебя на путь истинный, — неожиданно попросил он. — Скажи мне, что я стал другим человеком, и ответь, что сделала бы ты, узнав, что кто-то готовится совершить подлость? Как бы ты поступила, зная, что твоему противнику расставлена ловушка?

— Питер, я тебя не понимаю, если ты ждешь от меня помощи, то должен немедленно все рассказать.

Питер снова заметался из угла в угол, разговаривая скорее сам с собой, чем с ней.

— Ошибка правосудия — вот как это можно назвать. Пока мы тут с тобой рассуждаем, Глад стона пичкают снотворным! А потом… Знаешь, что они намерены сделать потом? Перевезти его в бордель, где группа добропорядочных граждан и обнаружит нашего премьер-министра в обществе полуголых девиц. И можешь не сомневаться, все проститутки поклянутся, что Гладстон их постоянный клиент. Ну, как тебе это нравится?

— Но это же погубит его карьеру! — глаза Габриэллы расширились от возмущения,

— Вот именно, — хмуро заметил Питер. — Когда новости попадут в газеты, правительству, Гладстона придет конец.

— Какая мерзость! — убежденно воскликнула она. — Сэр Уильям — честный и порядочный чело — век, я в этом уверена. Возможно, к женщинам легкого поведения он относится с излишним предубеждением, но в остальном вполне лоялен. Добрая половина англичан думает так же.

В глубине души Питер был с ней абсолютно согласен, но все еще не знал, на что решиться. Должен ли он помогать человеку, который причинил ему столько зла? А впрочем… может ли он пожаловаться на судьбу? Пожалуй, нет. Определенно нет!

Питер подошел к кровати, нежно поцеловал жену и стал одеваться.

— Куда ты?

— Нужно остановить, — буркнул он. — Надеюсь, еще не слишком поздно.

Габриэлла в мгновение ока оказалась в гардеробной. Не успел Питер опомниться, как она уже застегивала пуговицы на белой блузке» которую обычно одевала, когда шла в приют.

— Что это ты задумала?

— Я иду с тобой, — безапелляционно заявила она, расправляя складки на талии.

— Черта с два! — взорвался Питер. — «Павильон» — это бордель. И тебе там абсолютно нечего делать. Не хватало еще, чтобы жена графа Сэндборна таскалась по злачным местам.

— А я не позволю своему мужу посещать подобные места без меня! — вызывающе парировала она. — А, кроме того, тебе может понадобиться свидетель, если что-то вдруг пойдет не так. Ну, подумай сам, кто еще, кроме жены, согласится поручиться за тебя в столь пикантной ситуации?

— Знаешь, иногда ты говоришь разумные вещи, — рассмеялся Питер.

Десять минут спустя карета несла их к «Павильону».

Большое кирпичное здание «Павильона» располагалось на стыке двух районов. Оно соседствовало с элитарным мужским клубом с одной стороны и третьеразрядным театром — с другой. Это был обычный ничем не примечательный дом. С первого-взгляда его можно было принять за товарный склад или магазин с меблированными комнатами наверху, но так он выглядел только снаружи. Внутреннее же убранство «Павильона» отличалось изысканной роскошью, что делало его самым шикарным борделем Лондона. Лишь избранные клиенты допускались в его гостиные, игровые комнаты и бар на первом этаже, и только очень состоятельным посетителям открывался доступ в личные апартаменты на верхних этажах.

Питер и Габриэлла подъехали к «Павильону» без десяти минут двенадцать. Питер велел жене оставаться в карете, но она тут же выпрыгнула за ним на тротуар и, воинственно поправив шляпку, зашагала к парадному входу.

— Вот упрямица, — проворчал он, обогнал ее и постучал в дверь.

Открывший им дверь детина, похоже, узнал Питера, что, разумеется, нисколько не обрадовало Габриэллу.

— Я хотел бы получить одну из ваших экзотических комнат, для «тайного удовольствия», не тратя времени на долгие объяснения, перешел к деду Питер.

— Мадам это не понравится, — заявил громила, хмуро разглядывая Габриэллу. — Вы привели свою девицу, а наши правила этого не допускают. Мадам мне голову оторвет, если узнает.

После небольшого торга вопрос был улажен.

— Ну, хорошо, — согласился вышибала, чья покладистость легко объяснялась щедрыми чаевыми. — В вашем распоряжении один час. Постарайтесь управиться, добавил он и хихикнул неожиданно тонким голосом.