Идеальная любовница

Хотя она только что назвала его жестоким и бессовестным, Себастьян упивался ее гневом и черпал в нем надежду. Он не сомневался, что за ее внешней сдержанностью скрывается целый океан бурных чувств и переживаний, хотя до сих пор она проявляла по отношению к нему только два качества: долготерпение и покорность. Он не в силах был даже вообразить, как это будет выглядеть, но тем не менее страстно мечтал увидеть ее разъяренной настолько, чтобы швырять в него предметами, топать ногами и выкрикивать безобидные, как и подобает благовоспитанной леди, ругательства. Возможно, до этого никогда и не дойдет, думал он, но маленькая тирада, которую она обрушила на него только что, была превосходным началом.

— Итак, ты считаешь меня жестоким и бессовестным.

Обогнав ее, Себастьян подхватил щенка на руки и пошел, пятясь задом, все время продолжая говорить. Рэйчел ничего иного не осталось, как последовать за ним.

— Я тебя не виню. У меня нет на это права. Я даже готов согласиться, что обращался с тобой как человек, лишенный совести, но вот о жестокости я готов поспорить. Я не был преднамеренно жесток с тобой, если это хоть чуточку меня оправдывает. Эгоистичен — да, это верно, но…

— Я никогда не называла тебя ни жестоким, ни бессовестным, — отрезала Рэйчел. — И пожалуйста, не извращай мои слова.

— Ну прости, — покорно согласился Себастьян.

Денди пришел ему на помощь, бросившись облизывать его лицо. При этом вид у Себастьяна был настолько нелепый, что у Рэйчел совершенно пропала охота на него сердиться. Он опустил щенка на землю и робко взял ее за руку. Она не отстранилась, и он понял, что прощен. Она была слишком великодушна, слишком снисходительна. Слишком хороша для него.

Дойдя до моста, Рэйчел замедлила шаг. Она ничего не сказала вслух, но ей хотелось, чтобы Себастьян вернулся домой первым, позволив ей отстать и соблюсти таким образом приличия. Самому Себастьяну этот жест показался совершенно бессмысленным, но он был готов исполнить любое ее желание, за исключением разве что одного: пожелай она с ним расстаться, он не смог бы ее отпустить. Хорошо, что она не стала об этом просить.

— Спасибо тебе за щенка, — сказала Рэйчел, краснея и становясь еще краше. — Он чудесный. Не знаю, как ты догадался, что мне хотелось иметь собаку. Мне становится весело, стоит только взглянуть на него.

— Я именно на это и рассчитывал, — скромно признался Себастьян. — Но он еще доставит тебе немало хлопот. Как ты думаешь, может быть, стоит сказать Джерни или кому-то из конюхов, кто будет его кормить и выгуливать, что это мой пес? На самом деле он, конечно, будет твоим, а это станет нашей маленькой тайной.

Такое облегчение отразилось на лице Рэйчел при этих словах, что он понял: в ее особых обстоятельствах хлопоты, связанные с содержанием собаки, представляли собой настолько неразрешимую проблему, что даже мешали ей получать удовольствие от подарка. Итак, Себастьян мог гордиться собой: он только что одним махом избавил свою экономку от множества затруднений и одновременно сумел сделать своей любовнице подарок, не смутив ее при этом.

— Это было бы замечательно, — с благодарностью призналась Рэйчел. — Он мне ужасно нравится, Себастьян. Честное слово. Спасибо тебе за него. Спасибо, что вспомнил… о желтой собаке.

Только одно соображение удержало Себастьяна от порыва расцеловать ее тотчас же: их могли увидеть из окна. Ему понадобилось слишком много времени, чтобы понять, что прорвать и сокрушить оборону Рэйчел можно было только добротой, а не натиском. Возможно, сказал он себе, следовало усвоить и дополнительный урок: доброта могла захватить в плен не только обольщаемую, но и самого обольстителя.

— Приходи сегодня ночью ко мне в комнату, — прошептал он, наклоняясь ближе, но не касаясь ее. — Прошу тебя, Рэйчел, приходи. Не из благодарности. Просто потому, что ты сама этого хочешь.

Рэйчел ответила без колебаний, и это понравилось ему ничуть не меньше, чем сам ответ.

— Да, — уверенно сказала она. — Я приду.

13

Никогда раньше Рэйчел не приходилось бывать на почте в Уикерли. Почтовая контора располагалась на первом этаже коттеджа с соломенной крышей в самом верхнем конце Главной улицы, как раз напротив церкви. На втором этаже обитали мистер и миссис Брэйки Питт. Миссис Питт являлась владелицей почты. Была среда, а по средам Рэйчел была обязана отмечаться у местного констебля. Когда Сьюзен упомянула, что ей надо сходить в деревню, чтобы отправить письма лорда д’Обрэ, Рэйчел предложила захватить их с собой. Это было на нее не похоже: отправляясь в Уикерли, она обычно ограничивалась делами, которых никак не могла избежать. Визит на почту был чреват множеством опасностей и грозил закончиться катастрофой, но в последнее время она расхрабрилась и порой чувствовала себя совершенно неустрашимой, а в этот день ей захотелось проверить на прочность едва зародившееся в душе ощущение уверенности в себе.