Идеальная ложь

— Блузка отлично на тебе сидит, — говорит Карла, застегивая на мне пуговицу и заводя локон волос за ухо. Она хочет создать образ приличной девушки. Специально ко мне заехала вчера, чтобы завезти одежду. Велела взять себя в руки, чтобы я не выглядела так, словно мне надоело жить. А еще сунула в ладошку медальон с изображением Девы Марии, но я отказалась его взять. Если верит в Бога, пусть сама ему и молится. А я верю в правосудие. Даже не знаю, кто из нас двоих в данном случае заблуждается больше.

Когда я впервые оказалась в кабинете Карлы Дельгадо, приехав в Патчог, я не знала, чем закончится наш разговор. Через час беседы я убедилась — в том случае, если меня когда-нибудь загонят в угол, я хочу, чтобы рядом со мной была именно она. Ей тридцать пять, она всего на три года старше меня, но сейчас все складывается так, что очень многое в моей судьбе зависит от нее.

Я не могу положиться на свою семью.

Понятно, на что они привычно рассчитывают.

На правосудие.

Они не понимают, что в Штатах все иначе. Им невдомек, сколь несовершенна здешняя судебная система.

— Готова? — спрашивает Карла.

— Нет, — честно отвечаю я.

Она внимательно на меня смотрит. Она знает — когда нужно, я встану и войду в зал суда.

Последние семнадцать месяцев мне не хочется жить, а я все-таки нахожу в себе силы, с трудом переставляя ноги, идти дальше.

Она уходит, сказав, что меня сейчас позовут.

Когда я захожу в зал суда, его размеры изумляют меня.

Он маленький, я бы даже сказала — крошечный. Стены, отделанные деревянными панелями, ряды скамеек, как в церкви, свидетельская трибуна, судейское кресло и столы сторон защиты и обвинения.

Краешком глаза где-то на задах зала я замечаю кое-кого из бывших сослуживцев Дэнни. Я узнаю их, даже несмотря на то, что сейчас они в гражданском, а не в форме. Тила коллеги и друзья.

Один их них обращает взгляд в мою сторону, а за ним и другие.

Я отворачиваюсь, чувствуя, как щеки заливает краска.

Правда. Все присутствующие желают знать правду.

Но что такое правда?

На этот счет имеются разные мнения.

По залу проносится шепоток.

Появляется судебный исполнитель.

— Судья Джеймс Палмер, — объявляет он.

— Родился и вырос в Саг-Харборе, — шепчет мне Карла. — Закончил юридический факультет Йельского университета. Очень известная личность. Опытный, консервативный, но при этом справедливый.

Пора.

Сейчас меня будут судить за убийство родного мужа.

Эрин

Тогда

С Дэнни я познакомилась летом 2017 года. За окном был вечер, а передо мной стояло ответственное задание: найти нью-йоркского пожарного для моей сестры Тани.

Она прилетела на выходные, мы выполнили обязательную туристическую программу, отобедали в закусочной «Эмпайр»[1], а потом отправились в один из баров Трайбеки[2], в котором, по уверениям моих коллег, отдыхали все самые красивые пожарные.

— Тебе обязательно нужен именно пожарный? — спросила я Таню. — Спецназовец не подойдет? Ну, или охранник, на худой конец? Неужели дело только в форме?

Таня резко поставила бокал с текилой и обвела пристальным взглядом бар.

— Я трахаться хочу, так что…

— Спасибо, достаточно, можешь не продолжать, — оборвала ее я.

Я заказала еще два бокала текилы, размышляя, какую здоровенную дыру в моем бюджете проделает нынешний вечер: «Мои дела идут в гору, в издательстве меня ценят и своевременно повышают, но от должности главного редактора меня отделяет как минимум год, а на нынешнюю зарплату особенно не расшикуешься».

Пока мы ждали выпивку, Таня отправилась на охоту — совсем как капитан Ахав за Моби Диком. Она вернулась с двумя мужчинами. Имя одного из них я не успела уловить — Таня его засосала, протолкнув ему в рот язык чуть ли не до гланд (наша мать предупреждала, что забеременеть можно и от поцелуя — и гладя на Таню, становится понятно почему). Второго мужчину, Дэнни, Таня любезно приволокла для меня, хотя я ее не просила.

— Департамент пожарной охраны Нью-Йорка? — спросила его я, окинув взглядом крепкие руки и широкие плечи.

— Не-а.

— Департамент полиции Нью-Йорка?

— Уже ближе.

Я нахмурилась.

— Департамент полиции Ньюпорта, — произнес он.

— Деревенщина, — фыркнула я в бокал.

Мужчина смерил меня спокойным взглядом:

— Я вообще-то из Нью-Йорка. Еще несколько месяцев назад служил здесь, но захотелось жизни поспокойней. В этом нет ничего плохого.

— Ага, но выпивать при этом приезжаешь сюда. Что, надоело самогон хлебать в захолустье?

Он рассмеялся и протянул мне ладонь:

— Дэнни Райан.

— Ты что, прикалываешься, что ли? — спросила я.

— А что не так? — на его лице отразилось искреннее изумление.

— Да твое имя гораздо больше похоже на ирландское, чем мое, притом что меня назвали в честь страны[3]. Брось заливать, какой из тебя Дэнни Райан!

— Хочешь сказать, что раз я черный, то ирландцем быть не могу?

Я покраснела.

— Да ладно, расслабься, ирландка. Не буду я тебя арестовывать за разжигание расовой ненависти.

Я нервно смеюсь, искренне надеясь, что он шутит. Вот уж к чему я никак не могу привыкнуть в Штатах. У нас, у ирландцев, сарказм в крови, а подавляющая часть американцев прямолинейны как палки.