Идеальная (ЛП)

Вентилятор стоил, как машина с приличным пробегом, но Спенсер заставила маму купить его, потому что он выглядел таким же, как вентилятор в ее личном коттедже в то время, когда семья была в Пещерах на Ямайке.

Сейчас, так или иначе, это выглядело так... в духе тринадцатилетней Спенсер.

Она поднялась с кровати и скользнула ногами в свои черные туфли без задника от Chanel.

Она знала, что должна проявить немного энтузиазма по поводу вечеринки Моны.

В прошлом году так и было - однако за последний год все изменилось.

Весь день ее посещали странные видения: ссора с Эли снаружи сарая, губы Эли шевелятся, но Спенсер не слышит слов, Спенсер делает шаг вперёд, треск.

Как будто сдерживаемая все эти годы память захотела сыграть главную роль.

Она нанесла на губы больше блеска цвета жареного миндаля, расправила рукава черного платья-кимоно и потопала вниз.

Когда она достигла кухни, то была удивлена тем, что ее мама, папа и Мелисса сидели за столом вокруг пустой доски для скраббла.

В их ногах устроились две собаки.

Ее отец был не в обычной форменной одежде, не в одном из костюмов и не в форме для велоспорта, а в мятой белой футболке и джинсах.

Ее мама была в штанах для йоги.

Комната пахла парным молоком как из кофе-машины Miele.

- Привет.

Спенсер не могла припомнить, когда в последний раз видела своих родителей дома субботним вечером.

Они выходили в свет - неважно было ли это открытие ресторана, или симфонический концерт, или один из тех ужинов с партнерами отцовской фирмы, которые случались у них постоянно.

- Спенсер! Вот и ты! - воскликнула

миссис Хастингс.

- Угадай, что мы только что получили? - она расцвела и презентовала распечатку, которую держала за спиной.

Вверху была эмблема Филадельфия Сентинел, набранная готическим шрифтом.

Под ней был заголовок "Подвинься, Трамп! Спенсер Хастингс идет!"

Спенсер уставилась на себя, сидящую за отцовским столом.

Прямой серый костюм от Calvin Klein и малиновая шелковая блузка под ним были хорошим выбором.

- Джордана только что прислала нам ссылку, - прощебетала ее мама.

- Воскресная первая полоса не будет готова до завтрашнего утра, но твоя история уже есть онлайн!

- Ух ты, - покачиваясь произнесла Спенсер, слишком растерянная, чтобы прочитать историю.

Значит, это действительно происходит.

Как далеко это зайдет? Что если она действительно выиграет?

- Мы собираемся открыть бутылку шампанского, чтобы отпраздновать, - сказал

мистер Хастингс.

- Даже ты немного получишь, Спенсер.

Особый случай и все такое.

- А, может, ты хочешь сыграть в скраббл? - спросила

миссис Хастингс.

- Мам, она собралась на вечеринку, - подстрекнула Мелисса.

- Она не захочет сидеть тут, пить шампанское и играть в скраббл.

- Ерунда, - сказала

миссис Хастингс.

- Еще даже нет восьми.

Вечеринки так рано не начинаются, не так ли?

Спенсер ощутила себя в ловушке.

Все они уставились на нее.

- Я... я думаю, нет, - сказала она.

Она подтянула спинку стула, села и скинула туфли.

Ее отец достал из холодильника бутылку Moet, сорвал пробку и принес из кабинета четыре бокала Riedel.

Он налил полные бокалы себе, маме Спенсер и Мелиссе, и пол бокала Спенсер.

Мелисса положила перед ней подставку для скраббла.

Спенсер погрузила руку в вельветовый мешочек и выбрала буквы.

Следующим выбрал буквы ее отец.

Спенсер была удивлена, что он знает, как это делается - она никогда не видела его играющим, даже в отпуске.

- Когда ты узнаешь окончательное решение судей? - спросил он, отпивая шампанское.

Спенсер пожала плечами.

- Я не знаю.

Она взглянула на Мелиссу, которая улыбнулась ей краткой, не поддающейся объяснению улыбкой.

Спенсер не разговаривала с Мелиссой с той ночи в джакузи, и она чувствовала что-то странное в своей сестре.

Почти дурное предчувствие.

- Мне выпала возможность прочитать его вчера, - продолжал

мистер Хастингс, складывая пальцы.

- Мне понравилось, как ты модернизировала концепцию для новейшей истории.

- Итак, кто начнет? - резко спросила Спенсер.

Им ни в коем случае не стоило обсуждать содержимое эссе.

Не при Мелиссе.

- Разве победитель Золотой Орхидеи 1996 года не получил Пулитцеровскую премию в прошлом году? - спросил

мистер Хастингс.

- Нет, это была национальная книжная премия, - сказала Мелисса.

"Пожалуйста, перестаньте говорить о Золотой Орхидее", - подумала Спенсер.

Затем она поняла: во-первых, они говорили о ней - не о Мелиссе.

Спенсер посмотрела на свои фишки.

У нее были Ж, Е, С, Д, Л, Ц и Х.

Она переставила буквы и почти подавилась собственным языком.

ЛЖЕЦ СДХ.

СДХ, как Спенсер Джилл Хастингс.

Снаружи небо было цвета воронова крыла.

Выла собака.

Спенсер схватила свое шампанское и осушила бокал за три секунды.

- Кто-то не сядет за руль по крайней мере час, - шутливо пожурил ее отец.

Спенсер попыталась рассмеяться, сидя на руках, чтобы отец не увидел, как они дрожат.

Миссис

Хастингс выложила из своих букв слово "червь".

- Твоя очередь, Спенсер, - сказала она.

Пока Спенсер поднимала свою букву Л, экран мотороллы Мелиссы загорелся.

В динамике телефона вибрировала фальшивая виолончель, наигрывая тему к "Челюстям".

Та-дам.

Та-дам.

Спенсер видела отсюда экран: новое текстовое сообщение.