Идеальная мишень

Он держит своих людей в страхе, подумал Дронго, значит, их уловка удалась. Человек, подобный Артемьеву, доверяет только страху. Он поверил, что Дронго сбежал из автомобиля, испугавшись его сотрудников. Артемьев верит в свою Исключительность, считая себя хищником среди травоядных. Такой феномен глупости иногда встречается среди сильных людей, и тогда сильного может обмануть даже слабый, но хитрый соперник.

«Если узнаю, что они отлучались хотя бы на минуту, я лично всем головы поотрываю, — кричал Артемьев, — ты меня понял? Понадобится — будете сидеть до мая». «Все понял, Филипп Григорьевич».

— Он сказал «до мая», — повторил Дронго, — ну-ка еще раз включи его последнюю фразу.

Лукин перемотал пленку и включил запись. Артемьев вновь произнес ту же фразу.

— Все правильно, — удовлетворенно сказал Дронго, — значит, мы на верном пути. Это не просто оговорка. Именно май их точка отсчета. Именно — двенадцатое мая. Значит, мы рассчитали все верно.

— Вы думаете, они снимут наблюдение в мае? — спросил Лукин.

— Это значит, что я не попаду к себе домой в течение месяца, — пошутил Дронго. — Придется смириться, — улыбнулся он и, обращаясь к Захару, предложил:

— Давай-ка другой разговор. Потом дашь мне пленку, и я внимательно прослушаю все их беседы.

«Спишь, что ли? Куда ты пропал? Почему не отвечаешь?» — это снова Артемьев.

«Мы на своем месте, — с обидой в голосе ответил его сотрудник, — телефон у меня висит на подставке. Я сейчас воду пил. Пока убрал бутылку, пока телефон достал, время прошло».

«Воду или водку?» — угрожающе спросил босс. «Только воду, Филипп Григорьевич. Мы же люди с понятием».

«Никого у вас не было?»

«Никак нет. Никого. Мы думаем, что он вообще отсюда переехал. Может, уехал из города?»

«Никуда он не уехал, — зло прошипел Артемьев, — сидите и ждите. Он обязательно придет. Может, сегодня, может — завтра. Я послал еще одну машину.

Учтите, что он вооружен. Ты меня понял?»

«Понял, Филипп Григорьевич. А нам оружие применять?»

«Нет. Он нам нужен только живым. Можете стрелять в крайнем случае, и только в ноги. Но живым, вы меня поняли, брать живым!»

«Все поняли, Филипп Григорьевич. Возьмем тепленьким, пусть только появится».

«Дурак. Он профессионал. Если появится, ты можешь стать холодненьким.

Поэтому перестань пить свою воду и смотри в оба. Если вы его провороните, можешь считать себя уволенным. Ты меня понял?»

Сотрудник Артемьева залепетал в ответ какие-то оправдания, но тот, уже не слушая, отключился.

— У них что-то произошло, — задумчиво сказал Дронго, — между, первым и вторым разговором. Им нужно меня остановить. Но они пока не знают, что именно мне известно. Теперь давай поговорим об Артемьеве. Так с кем же он разговаривал, кто дал задание на слежку?

— Я сумел сперва установить номер телефона, куда он позвонил. Потом проверил несколько раз. По данным МВД, этот телефон был зарегистрирован на «Роснефтегаз». Я попросил Романенко уточнить через ФСБ, кому именно принадлежит номер. Перезвонил через десять минут и узнал, что телефоном пользовался обычно некто Олег Кочиевский, руководитель службы безопасности «Роснефтегаза».

Артемьев позвонил ему сразу после инцидента с вами. Включить запись?

— Конечно, — кивнул Дронго. Лукин перемотал ленту и включил запись.

Раздался незнакомый голос:

«Да, я слушаю».

«У нас неприятности, — Артемьев говорил, тяжело дыша, очевидно, еще не успокоился после всего случившегося, — ко мне приходил наш знакомый».

«Какой знакомый? — не понял Кочиевский. — Куда он приходил?»

«Наш знакомый, — с нажимом пояснил Артемьев, — который собирается найти другого нашего знакомого…»

«Я понял, — быстро сказал Кочиевский, — но почему он пришел к тебе?»

«Видимо, обнаружил моих людей, которые проявляли к нему интерес. Он пришел, чтобы узнать, кто попросил меня о такой услуге».

«Надеюсь, его нет рядом с тобой?»

«Он уже сбежал. Мои люди его немного побеспокоили. Он мне угрожал…»

«И ты, конечно, ничего ему не сказал?»

«А ты сомневаешься? — крикнул Артемьев. — Ты же меня знаешь столько лет».

«Ладно, не стоит по телефону. Приезжай ко мне. Я тебя жду».

Щелчок отбоя. Послышалось шипение — и тишина.

— Больше они ни о чем не говорили, и он никому не звонил, — выдохнул Захар, — я записал всего четыре разговора.

— Как это четыре? — не понял Дронго. — Я прослушал три, а где четвертый? Почему ты говоришь, что он никому не звонил?

— Ему позвонили, — пояснил Лукин, усмехнувшись, — сейчас поставлю и четвертый, но он короткий, несколько фраз. Правда, мне кажется, что он не имеет отношения к нашей теме.

— Все, что касается Артемьева, имеет отношение к нашей теме, — наставительно заметил Дронго, — давай-ка включай свою запись. Я, кажется, знаю, кто ему позвонил. Одна из его девочек?

— Ага, — кивнул Лукин, улыбнувшись, и включил запись.

«Слушаю», — раздался недовольный голос Филиппа Григорьевича.

«Филя, это я, — услышали они женский, скорее даже девичий голосок».

«Перезвони попозже», — довольно грубо бросил Артемьев.

«Ты же обещал заехать, — упрекнула его девица, — я жду тебя уже полчаса. И ужин приготовила».