Идеальная пара

Какая ирония судьбы, думала она – ее дважды выручил молодой человек, который был и, возможно, продолжает оставаться, любовником ее мужа. Это уже не имело для нее значения. Самое главное было то, что ей нужно было время, и чем дольше она задерживалась в доме, тем меньше его у нее оставалось. В любой момент Робби мог начать разыскивать ее. Она не могла встретиться с ним до тех пор, пока все не уладит. Она погубила карьеру Робби. Но по крайней мере она могла помешать Марти разрушить его жизнь.

– Билли, – сказала она, – мне надо исчезнуть отсюда. Я не могу поехать в гостиницу. Об этом завтра же напишут во всех газетах. Может быть, у тебя есть место, где бы я могла остаться?

Он растерянно посмотрел на нее.

– Остаться? Вы?

– Мне надо все обдумать. Ты знаешь моего мужа, не так ли?

Билли кивнул. Фелисия вспомнила о фотографии, которую она взяла в столе Марти Куика. Да, подумала она, ты хорошо его знаешь.

– Мы поссорились, – объяснила она. – Я не хочу находиться здесь, когда он вернется домой.

Он медлил.

– Я заплачу тебе. Он покраснел.

– Дело не в этом. Это не совсем… подходящее место… для вас.

– Ничего страшного. – Она порылась в ящике стола, нашла деньги и не считая передала их Билли.

Он широко открыл глаза от удивления и пожал плечами.

– Как скажете, мисс Лайл. Но потом не говорите, что я не предупреждал вас.

– Подожди. – Она побежала в спальню, сбросила костюм Дездемоны и надела платье. Она повязала голову шарфом, застегнула плащ, потом побросала в свою кожаную сумку все, что ей было необходимо – снотворное, без которого она не могла обойтись, сигареты, деньги, сколько смогла найти. По дороге в гостиную она задержалась у письменного стола и достала еще одну вещь.

Фелисия взглянула на часы. Робби будет здесь с минуты на минуту. Он не должен ее найти до того, пока она не сделает то, что должна сделать – ради него.

– Какой у тебя адрес? – спросила она Билли и быстро записала его в блокноте, лежавшем у телефона.

Потом она позвонила в «Клариджез» и попросила полковника Куика.

– Он просил его не беспокоить, – ответила телефонистка.

– Это Фелисия Лайл. Соедините меня с ним немедленно!

Последовала секундная пауза. Даже здесь в Лондоне магия голливудской звезды сработала.

– Слушаюсь, мисс, – вежливо ответила телефонистка.

– Да? – недовольным голосом рявкнул Куик.

– Это Фелисия.

– Я догадался. Ты убежала от меня в тот день. В чем дело? – У него был сонный голос, как будто она его разбудила.

– Я пыталась разыскать тебя.

– Меня не было в городе.

– Боевое задание, без сомнения? С твоим очаровательным шофером?

– Отвяжись, Лисия. Мы с тобой не женаты. Если хочешь знать, я ездил забрать вещи Рэнди, чтобы отправить их домой Натали. Ты слышала?

– Слышала.

– Его награждают медалью.

– Уверена, Натали будет счастлива. Мне надо тебя увидеть.

– Сейчас? – Внезапно он насторожился.

– Сейчас.

– Слушай, я думал, сегодня премьера «Отелло». Что случилось?

– Марти, я должна увидеть тебя. – Она помедлила, потом добавила: – Я не допущу, чтобы это сошло тебе с рук.

– О чем ты говоришь?

– Я тебя предупреждаю! Когда я расскажу людям о том, что ты собирался сделать, никто не подаст тебе руки, ни в Голливуде, ни здесь, ни где бы то ни было.

Последовало молчание. Она живо представила себе, как он, прищурив свои черные глаза, лежит в постели, напряженно обдумывая все варианты.

– Я приеду, – наконец сказал он. – Куда?

– Шепардз-Гарден, 22, последний этаж.

– Где это, черт побери?

– Прикажи своей маленькой подружке выяснить это.

Фелисия повесила трубку.

Нищета этого района оказалась более ужасной, чем Фелисия могла себе представить. На узких улочках проститутки деловито обслуживали солдат, а на каждом углу торчали подозрительные личности, предлагавшие зайти в питейные заведения, открытые в столь поздний час. Улицы были настолько темными, что люди выглядели как тени, и только случайно встреченное ярко накрашенное лицо или огонек сигареты говорили о том, что они все-таки живые.

Лондон восемнадцатого века сохранился здесь во всех своих ужасных проявлениях. Запах гнилых овощей, сточных канав, дешевых духов и пива пропитывал все вокруг.

Фелисия дала Билли деньги и велела заплатить за такси, потом последовала за ним по вымощенному булыжником переулку, где почти в каждой подворотне стояла какая-нибудь женщина и шептала в темноту непристойные слова.

Дом Билли был узким зданием, которому не пошли на пользу четыре года непрерывных немецких бомбежек. Он безобразно покосился, окна оказались на разных уровнях, верхние этажи нависли над улицей настолько, что почти касались дома напротив, штукатурка осыпалась со старых, прогнивших перекрытий. В дверях почти неразличимо вырисовывался силуэт женщины, только огонек ее зажженной сигареты говорил о ее присутствии на темной улице. Фелисия почувствовала запах дешевых духов, который был не способен заглушить дух немытого тела, сигаретного дыма и пудры, и отпрянула.

– Это ты что ли, Билли? – спросила женщина, затягиваясь сигаретой. Фелисия решила, что она – старая, но слабый огонек осветил ее лицо, и она увидела, что это была молодая девушка.

– Это я.