Идеальная пара …или идеальная ложь?

«Как я могу готовить еду, а потом садиться за стол и есть, как обычные люди, ведь все кругом рушится? Дэнни не собирался работать и даже не приступил к своей новой работе. Как такое было возможно? Три недели он по утрам одевался и выходил из дома, брал свой велосипед и уезжал, а возвращался только вечером. Казалось, он был очень вдохновлен своей новой должностью, он выглядел таким счастливым, а теперь… теперь… Дэнни. Ведь в его поведении ничего не менялось. А теперь мне сообщили, что все это было ложью. Почему? Зачем ему все это – притворяться, что ходит на работу, которой нет?» И если он не работал в ACR Security, как думала я, где же тогда он, черт возьми, пропадал? Полиция тоже спрашивала меня об этом, а я только смотрела на них и трясла головой, не зная, что им ответить, не имея ни малейших предположений о том, где он мог проводить это время. Конечно, потом, когда полиция ушла, за долгие часы размышлений я уже накрутила в своей голове всевозможные сценарии. Он устроился на другую работу, она была секретной, и ему было запрещено о ней кому-либо рассказывать. Он был смертельно болен и каждый день ездил на лечение, не желая тревожить меня. У него была другая семья, вторая жена и, возможно, дети, которые жили в Бристоле, и поэтому он был так взволнован, переезжая сюда, ведь наконец-то он мог проводить с ними время. Но каждая из этих версий не выдерживала никакой критики и быстро отметалась мной, усиливая панику. У меня вообще нет никаких предположений, никаких догадок.

Дэнни, что ты наделал? Зачем ты так со мной поступаешь? Я люблю тебя, Дэнни, а ты любишь меня. Не так ли?

Но вдруг меня начали одолевать сомнения.

Если он солгал мне об этом, о чем еще он мог солгать?

Конечно, в любых отношениях присутствует небольшая доля лжи. Но если вы любите человека, разве вы станете лгать вот так, по-крупному? О таких важных вещах, как работа или образ жизни? Он ходил на работу, соблюдая распорядок рабочего дня, выказывал недовольство, что ему задерживают выдачу мобильного телефона, в то время как никакой работы не было, поэтому и не было никакого телефона. Ложь, ложь, ложь… А потом взял и исчез, оставив меня такой растерянной, такой напуганной. Разве так обращаются с любимым человеком? Я громко всхлипнула, и Альберт, дремавший у моих ног, открыл глаза и осмотрел комнату, как будто проверяя, не появился ли Дэнни. А потом снова закрыл глаза с тяжелым вздохом.

На спинке дивана лежал плед из искусственного меха, я потянула его к себе, завернулась в него вся, от ног до подбородка, чтобы хоть как-то остановить дрожь. Нам с Дэнни так нравился этот мягкий плед, мы смотрели фильмы, разговаривали и целовались, укутавшись в него. Предаваясь этим воспоминаниям, я расплакалась. Теперь в них не было никакого смысла. Ведь он не любил меня.

За последние несколько часов я много думала о том, а насколько хорошо я знала своего мужа, пыталась вспомнить какие-то конкретные факты о нем. Мы встретились в Тиндере восемнадцать месяцев назад, как я и рассказывала полицейским в участке. Мы понравились друг другу, обменялись несколькими наполненными флиртом сообщениями, потом последовали телефонные звонки с разговорами ночь напролет. Мне так нравился его слегка картавый ирландский акцент.

Я открылась ему еще до того, как мы встретились. Рассказала ему все о своей жизни, о работе, о связанных с ней тяжелых переживаниях. Он был таким добрым, таким понимающим. А потом состоялось наше первое свидание, я заглянула в эти шоколадного цвета глаза и буквально утонула в них, сразу почувствовав очень глубокую привязанность. Это даже испугало меня сначала. Я встречалась с парнями и раньше, было даже несколько серьезных отношений, но такое было со мной впервые. Вот так, как с Дэнни. Первое свидание было в сентябре, а в канун Рождества он уже припал на одно колено и сделал мне предложение в нашем любимом итальянском ресторанчике на глазах у официантов, проституток и жующих гостей. А спустя три месяца мы поженились – семнадцатого марта, в День святого Патрика.

– Я всегда его праздновал, и лучшим способом его отпраздновать будет устроить нашу свадьбу в этот день, – сказал он, когда мы выходили из регистрационного бюро Мерилибоуна, держась за руки, со счастливыми улыбками.

Свадебное торжество было скромным и немноголюдным – только мы и несколько наших друзей, и еще мои родители, а от О'Конноров пришли только двоюродный брат Дэнни Куинн и его единственная родственница, жившая в Лондоне. Его мать не смогла приехать из графства Слайго, так как вынуждена была ухаживать за вторым сыном – младшим братом Дэнни Лиамом, который был инвалидом, а отец Дэнни умер за шесть недель до нашей свадьбы, в начале февраля, после продолжительной болезни.