В первые сорок пять минут явно преобладали французы, точнее, африканские игроки французской команды преобладали над африканскими игроками португальской команды. Они выглядели живее, атаковали и пытались штурмовать ворота португальцев куда чаще, чем африканские игроки португальской команды. Ну, белые игроки французской команды тоже участвовали, но преобладающая активность чернокожих бросалась в глаза.
Впрочем, счёт не был открыт.
Второй тайм, вторые сорок пять минут преобладали португальские чернокожие, возможно, французские больше выдохлись в первом тайме, поскольку ранее были более активны.
Драматизм всё крепчал по мере приближения к концу второго тайма. Прошли девяноста минут матча, однако счёт так и не был открыт.
Игроки обеих команд вели себя уже как нокаутированные, но сумевшие подняться в середине счёта рефери боксёры.
Добавили дополнительное время, и вот, если не ошибаюсь, на тринадцатой минуте дополнительного времени тихой сапой, как-то незаметно, почти в одиночку подкравшись к французским воротам португальский игрок, чернокожий выходец из Гвинеи («Эдер» – было написано у него на спине красной футболки), вбил мяч во французские ворота.
Французский голкипер не дотянулся до того угла, в который влетел мяч.
Красные португальцы все сбежались в коло и в коллективном объятии, пьяные от восторга, приветствовали своего африканского португальца.
Хотя, скорее, тут прямо просматривается секрет Полишинеля, – тренер португальской команды выпустил свеженького гвинейца за десяток, что ли, минут до гола. Неуставший игрок легко преобладал над уставшими французами
. Их тренер не догадался выпустить на поле свежего игрока.Болельщики-французы с досады пошли драться со своей полицией, а португальцы – их живёт во Франции и в Париже предостаточно, называются цифры свыше миллиона, – пошли отмечать победу в бары и рестораны.
Но, конечно же, красавчик Роналду, – поверженный Нерон, был кульминацией матча (язык сам поворачивался сказать «спектакля» или «фильма»).
Роналду был невозможно театрален. Французы говорят coup de theatre, – удар театра.
Не переворот, но начало гражданской войны?
Сегодня первая новость, касающаяся Турции, такая: «В Стамбуле вновь объявлено чрезвычайное положение. Усиленные отряды полиции и спецназа патрулируют город. Около 1,8 тысячи бойцов турецкого спецназа были дополнительно стянуты в Стамбул к понедельнику. Отдан приказ сбивать вертолёты без предупреждения».
Вчера ещё, в воскресенье, премьер-министр Бинали Йылдырым заявил, что «мятеж подавлен». Сегодня, в понедельник, выясняется, что ещё нет.
«Отдельные очаги сопротивления сохраняются до сих пор».
А сколько этих очагов?
Я вот обратил внимание на то, что все победные реляции правительства касаются Стамбула. А вы обратили внимание? Так обратите.
Столица Турецкой республики – город Анкара. Что происходит там?
Трудно понять.
Вот одна оценка ситуации: «В Анкаре слышна стрельба, в воздухе над городом летают истребители и военные вертолёты». Это информация из российского посольства.
А вот информация агентства Reuters, которое ссылается все время на проправительственные турецкие, большей частью анонимные источники. «В городе всё спокойно, открыты рестораны, люди гуляют».
Так гуляют или стреляют?
Освободили ли правительственные войска захваченное мятежниками в Анкаре здание Генерального Штаба, например?
Нет информации.
А что со зданием парламента, на который якобы была сброшена бомба?
Нет информации.
А что депутаты, которые собирались 16 июля. Что они решили?
Нет информации.
И куда улетел Эрдоган из Стамбула на самолёте с надписью на борту «Турецкая Республика». Есть информация, время 03.59 прошедшей ночи, что самолёт этот «вылетел из Стамбула в сторону Анкары». Прибыл Эрдоган в Анкару, или что?
Есть одно только сообщение по этому поводу: якобы Эрдоган выступал перед сторонниками в Анкаре. Но выступал ли? И где он теперь, Эрдоган? Кстати, то обстоятельство, что его передвижения держатся в секрете, – ещё одно доказательство, что ему есть чего опасаться.