Идеальная Россия. Заветы и пророчества

А недовольных современным миром – многие миллионы. Потому Халифат – движущееся кочевое государство – трудно победим.

Чтобы защищать дело Халифата, стать солдатом Халифата, ты должен сам себя причислить к нему, только и всего.

Философ Бертран Рассел однажды, в XX веке сравнил Ислам с Большевизмом, утверждая, что оба движения – практичны, социальны, бездуховны (шокирует, что бездуховны, но да!) озабочены созданием мировой империи. «Секции Корана напоминают своим безудержным наступательным стилем основополагающий манифест политической партии», – писал Рассел.

В Исламе много полувоенных, дисциплинирующих черт. Ежесуточная пятиразовая молитва, к примеру, обряд, не столько религиозный, изнуряющий, сколько навязывающий военную дисциплину. Ни одно политическое движение сегодня не может заставить своих адептов садиться на молитвенный коврик пять раз в сутки и совершать ритуал, все полтора миллиарда мусульман, между тем, совершают свои пять обрядовых собраний в сутки на всей планете. Это их единение, это их поднятие флага.

Со времён Рассела многое изменилось. Большевизм оказался слабоват для дальнейшего существования в современном мире. Кишка оказалась тонка у большевизма.

А вот Ислам воспрял духом и развился в мощную антисистему. Они похваляются анти-ценностями.

Правам человека и толерантности они противопоставляют рабство, жестокости, казни, уничтожение музеев. (Собственно, памятники культуры начали уничтожать ещё талибы, помните взорванные статуи Будды, высеченные в древности в скалах?).

И что потрясает, они не прячут свои жестокости, а, напротив, выставляют их напоказ, похваляются ими. (Вспомним, даже самая оголтелая антисистема прошлого – национал-социализм – была жестока, но не выставляла напоказ свою жестокость.)

Нет, они – не новые варвары, но принципиально иная система ценностей. Их ценности – не права человека или толерантность, но безжалостное убийство врагов.

И у них много симпатизантов-сторонников, у человечества всегда имелась обратная сторона.

Под их влиянием изменяется и Европа, Европа – уже не союз демократических государств, демократия в драном в клочья платье стыдливо убегает с территории Европы.

Поскольку за нею несётся их адский грузовик.

22 декабря 2016 г.

Апология боярышника

Я вообще-то, признаюсь, боярышник пил. В глубокой молодости, потому что бедный был.

Но не эту, ванно-очистительную жидкость, от которой в Иркутской области 76 человек уже погибли, но «настойку боярышника» – ту, что в аптеках в советское время продавали в бутылочках по 50 грамм. В 1968 году, чётко помню, пил, в период моей тесной дружбы с покойным художником Игорем Ворошиловым.

У меня даже ранее стихотворение на тему есть, называется «Эпоха бессознания», с такими строчками:

«Всё та же одна жизнь и тот же бред настойки боярышника «это против сердца» сказал художник-горбун из подвала впиваясь в узкое горлышко пятидесятиграммовой бутылочки».

А ещё раньше, в Харькове, ещё в 1961-м, помню, мне бригадир нашей бригады монтажников-высотников стакан синего денатурата с белым черепом и костями на голубой этикетке налил. Я не мог отказать бригадиру, хотя мать меня предупреждала против денатурата, говорила – «ослепнешь!». Бригадир был мужик, в тюрьме за убийство сидел. Я жахнул, водой запил, потом ещё неделю икал как примус. Но не ослеп.

Я и одеколон пил. Но всё это было в трудные периоды далёкой юности моей. И от бедности. Когда стал зарабатывать, пил уже более благородные напитки. Когда жил во Франции, пристрастился к вину. Неплохо разбираюсь.

Это я к чему?

Нет, не для того, чтобы похвастаться мачо-прошлым. А к тому, что не только и не столько алкоголики пьют, как сейчас их называют, «спиртосодержащие напитки». Настойка боярышника, кстати, не так плоха, в 1968-м Игорь Ворошилов (царство ему небесное) считал её лучше водки. И она дешевле обходилась.

Многие и тогда пили бы чего получше, но, как говорили тогда, обычно у молодёжи «финансы поют романсы», во всяком случае, так тогда было, и народ старался воспарить подешевле.

Я полагаю, и сейчас оно так же, в простом народе.

Чиновники в «галстучках атласных» (это из народной немного преступной песни – «может фраер в галстучке атласном, вас теперь целует у ворот», переведите «фраер» как буржуй и всё станет на свои места), буржуи, с высшим образованием, я предполагаю все, без опыта простонародной жизни, наводят время от времени в стране карцерную строгость.

Вот и от алкоголя отучают.

Взялись за неосуществимое дело, впрочем, алкоголь не враг человеку, или враг только тому человеку, который жить не хочет.

Чиновники всё глядят на народ как на тёмную массу, которая сама себе ладу не даст, и требует строгого контроля государства.