Идеальная жена. Постчеловеческая история

А. Но вы же сами уверяли меня недавно, что на дельта-уровне головного мозга возможно любое внушение? Или ваша методика не столь эффективна?

М. Что вы! Я не отказываюсь от своих слов. Просто мы ещё никогда не имели дело с такой проблемой. Мне сложно заранее гарантировать результат.

А. Послушайте, Моисей. Я бросил все свои дела, прилетел к вам, заплатил кучу денег, уже который день торчу на этом корабле, изливая вам свою душу. Хотя ни разу в жизни не исповедовался. Ведь я лютеранин. Мои помощники даже отыскали её грязную футболку тридцатилетней давности. С белым бегемотом, кстати. Слава богу, Вики не любила стирать. А вы тут включаете заднюю скорость! Если не можете, скажите прямо. Расторгнем контракт, и вы вернёте мне мои деньги.

М. Но вам никто в мире не сможет помочь, кроме нас!

А. То-то и оно. Знаете моё больное место. Тогда ответьте мне на конкретный вопрос: вы можете наделить мою будущую жену спокойным и уравновешенным характером, какой был у Вики, исключив её гомосексуальные наклонности?

М. И взрывы безудержной жестокости, как в случае с проституткой? Она постоянно сдерживала свои эмоции. Внешнее повседневное спокойствие ей доставалось дорогой ценой. Возможно, с вами она была спокойной, потому что вы были ей безразличны?

А. Короче, док, кокетство, жеманство, капризность моих предыдущих женщин надо чем-то разбавить. Я хочу, чтобы Вики отдавалась мне со страстностью Анны, а в жизни Анна была без своих завихрений. С Вики я прожил десять лет, а с Анной не выдерживал и пары недель.

М. Будь по-вашему, мистер Адам. Кажется, я начинаю понимать, что вам нужно. Но хотелось бы услышать последнюю историю. Для полноты картины.

Глава 4. Дух капитализма

Помни, что время – деньги; тот, кто мог бы ежедневно зарабатывать по десять шиллингов и тем не менее полдня гуляет или лентяйничает дома, должен – если он расходует на себя всего только шесть пенсов – учесть не только этот расход, но считать, что он истратил или, вернее, выбросил сверх того ещё пять шиллингов.

Бенджамин Франклин

– Человек свободен в том, что ниже его, и не свободен в том, что выше его, – произнёс Мартин, вытирая полотенцем пот со лба, затем с размаха воткнул топор в бревно и присел на фундамент будущей кирхи.

Я последний раз стругнул рубанком зажатую в тисках доску и присоединился к нему.

Солнце приближалось к зениту и палило нещадно. С меня стекло семь ручьёв, и футболка промокла насквозь. Но усталости не чувствовалось, то ли запах свежей стружки так бодрил, то ли ощущение причастности к богоугодному делу.

Мне нравились перекуры. Хотя в нашей добровольной плотницкой артели никто не курил, но лучшего определения для минут отдыха в перерывах между тяжёлым монотонным трудом я просто не знаю. Эти святые моменты, когда уставшие мышцы расслабляются после интенсивной физической нагрузки, а мозг, истосковавшийся по общению, особенно восприимчив, пастор использовал для бесед о смысле бытия.

Постепенно к нам подтянулись и другие строители. Молодые парни, солидные мужчины и пожилые старцы, собравшиеся со всего округа по призыву пастора Мартина на строительство новой лютеранской церкви. В основном это были немцы, не считая двух датчан – отца и сына – и меня. Кто-то жадно пил воду из кувшина, кто-то снял пропотевшую рубаху и обливал себя из ведра, а кто-то просто прилёг на брёвнах под солнышком, закрыв глаза.

– А в чём конкретно ограничена свобода человека? – спросил пастора молодой датчанин.

Толстый Мартин сразу подтянул живот, расправил плечи и даже сделался выше ростом.

– Вот мы с вами строим церковь. Какой она будет, зависит от нас. Но снизойдёт ли на молящихся в ней прихожан святой дух, на это мы повлиять не можем.

– На то божья воля, – заметил худой старик с морщинистым лицом.

Я прекрасно понял пастора, но мое атеистическое прошлое решило поспорить.

– Мартин, а зачем мы покупаем лес в других штатах и везём его в Калифорнию? Не дешевле ли построить церковь из современных материалов, древесно-стружечных плит, скажем?

– Конечно, можно, Адам. И если бы община решила, мы бы так и сделали. Но ведь большинство прихожан проголосовало за живое дерево. Зато мы экономим, не нанимая чужих людей, многое делаем сами. В доме Господа нашего будет частица души каждого из нас. Окропляя потом эти брёвна, мы согреваем будущую церковь теплотой наших сердец!

– Но если я вкладываю в кирху свою душу, значит, тем самым создаю предпосылку для снисхождения в неё в будущем святого духа?