Идеальная жена. Постчеловеческая история

Утренний автобус до Вены уже ушёл, а следующий по расписанию отправлялся только после обеда. Но нам повезло. На автобусной станции мы встретили пожилую немецкую пару, видимо, мужа и жену, выспрашивавших дорогу до летней резиденции Габсбургов – дворца Шёнбрунн. Я приблизительно знал, как туда добраться, а у них была своя машина. И за полтора часа мы с ветерком докатили до места назначения. Я спросил, сколько мы должны за проезд, но хозяева авто отрицательно замахали руками: нисколько, услуга за услугу. Мы поблагодарили путешествующих бюргеров и отправились осматривать дворец.

Анна хорошо разбиралась в архитектуре и живописи, потому стала гидом далёкого от изящных искусств физика.

– Гармоничный ансамбль природы и архитектуры. Величественный дворец в роскошном парке. Чувствуется имперский размах. Но наш Версаль изящнее.

– Не знаю. Я во Франции не был. По мне, Петергоф рангом повыше будет.

Моя спутница рассмеялась:

– Бабушкина любимая поговорка: всяк кулик своё болото хвалит. Представители двух империй не могут объективно оценить величие третьей. А мне всё равно здесь нравится. Курорт надоел.

В Вену мы приехали уже под вечер.

– Каковы наши дальнейшие планы? – ненароком поинтересовался я у своей спутницы.

– Во-первых, надо поужинать. С самого утра ничего не ели.

– Здесь есть неподалеку «Макдоналдс».

– Фи! – Анна скривила свой очаровательный носик. – Вот уедешь в свою Америку и там будешь есть фастфуд. А пока мы в Европе, давай питаться по-человечески. Я хочу отведать настоящей австрийской кухни, паровыми курортными котлетками сыта по горло. Где здесь приличный ресторан?

– Пожалуй, на Марияхильферштрассе.

– Вот туда-то нам и нужно! – в её голосе появился азарт, а глаза заблестели, как у охотника, взявшего след зверя. – Это же главная торговая улица столицы! Я читала о ней в путеводителе. Целых два километра магазинов!

В ресторане Анна заказала свиные колбаски, а к ним триста граммов коньяка. За ужин она расплатилась кредиткой, умудрившись не ущемить моего мужского достоинства, на чай официанту шиллинг дал я.

Сытые и довольные, мы отправились по магазинам.

Уже совсем стемнело. Последний автобус на курорт ушёл, но Анну это совсем не смущало. Она неистово отдавалась шопингу. Мне была отведена роль консультанта и носильщика. Хотя она обладала таким обострённым чутьём на вещи, что во мнении кого-то другого по большому счёту не нуждалась. Что бы она ни примеряла на себя – платье, кофту, блузку или джинсы – ей всё было удивительно к лицу. Примерка в итоге превратилась в демонстрацию мод в исполнении одной модели. Анна вошла в роль. Она то высокомерно, то кокетливо, то жеманно в зависимости от воплощаемого образа прохаживалась по магазину, как по подиуму. Дамы, видя, как на ней сидит та или иная вещь, покупали не раздумывая.

Магазин сделал добрую половину дневной выручки за час до закрытия благодаря Анне.

С ворохом одежды я послушно следовал за ней к кассе.

– Тебе как оптовой покупательнице должны сделать скидку, а ещё и приплатить за рекламу.

– Ты прямо слово в слово повторяешь моего мужа. До чего же все мужики одинаковы!

Но, выйдя из магазина, Анна похвалила меня за стойкость и выдержку.

– Поль бы давно меня бросил и пошёл пить пиво.

Да это мне нужно было её благодарить! За какой-то час она произвела внутри меня революцию. Там, в магазине, наблюдая за её дефиле, я дал себе слово, что обязательно, чего бы мне это ни стоило, заработаю столько денег, что моя женщина всегда будет одеваться в самых дорогих магазинах мира.

– Нам обязательно нужно обмыть покупки. Надо купить бутылку коньяка и какой-нибудь закуски. У тебя ж дома наверняка холодильник пустой.

– У нас вообще нет в комнате холодильника, – виновато произнёс я и нервно сглотнул слюну.

Такой Вены я ещё не знал. Прежде я не любил ходить по Марияхильферштрассе. Зачем травить душу, когда у тебя в кармане пусто. Но сейчас вся прежняя враждебность сверкающего неоновыми огнями, недоступного мне прежде мира роскоши куда-то улетучилась. Магазины закрывались на ночь. А мы шли в чудесном настроении по мокрому тротуару, размахивая бумажными и пластиковыми пакетами, и, заглядывая в угасающие витрины, строили планы на завтра: какой универмаг или бутик надо ещё посетить.

Я боялся, что убогость нашего обиталища шокирует привыкшую к комфорту гостью, но она приняла спартанский быт стоически.

– А туалет у вас есть?

– Санузел у нас один на три комнаты. Правда, одна пустовала ещё до нашего отъезда на курорт. А в другой комнате жили арабы, но они должны были съехать.

Анна повеселела:

– Да вы настоящие буржуа. Живёте в столице практически в трёхкомнатной квартире.

Она ушла в туалет, а я открыл окно, чтобы проветрить комнату, и стал накрывать на стол. Порезал хлеб, сыр и лимон. Протёр салфеткой бокалы и разлил коньяк.

Её не было минут двадцать. Я уже начал волноваться, не случилось ли чего. Но дверь распахнулась, и в комнату вошла Анна в шёлковом халате и в чалме из полотенца.

– Закрой окно! Ты меня совсем решил застудить!

Я уже ничему не удивлялся, но шпингалет долго не попадал в паз, руки тряслись.