Идеальная жизнь

Ричард садится на край какого-то подобия кровати. Ему холодно, дом насквозь промерз. Деревянная лестница скрипит, дом словно начинает оживать. Он чувствует на лице дуновение ветерка, в один момент он даже ощущает аромат женских духов. Откуда он помнит его? Конечно же, так пахла только одна женщина – мама, мамочка, осознает он, оторопев, и его одолевают воспоминания.

Родители стоят в узком коридоре. Красные занавески, которые отделяют прихожую и гостиную, висят между ними, как мулета перед быком. Мама держит в руке кухонный нож. Восьмилетний Ричард стоит между ними и кричит, требуя, чтобы они перестали.

– Я разведусь с тобой, ты негодяй! – визжит мама и плюет на отца. Короткий плевок попадает ему в лицо.

– Без меня ты бы ничего не смогла! Даже о детях не сможешь должным образом позаботиться! Да и о себе тоже. Ты только угрожаешь, и все! – Отец хватает оторванную занавеску, пытается повесить ее обратно, желая закончить этим разговор.

– Я ненавижу тебя и твою иронию! Я убью тебя! – Мама злобно хватает занавес и срывает его вместе с карнизом, тот ударяет отца по голове, вся конструкция сваливается.

Разозленный отец наступает на ткань, хватает маму за руку и шипит:

– Хватит дурить!

Он запутывается в занавеске, спотыкается, теряет равновесие, отчаянно машет руками, пытаясь удержаться на ногах, но все же падает на спину. Оба начинают хохотать. Отец не может сказать ни слова, от смеха у него перехватило дыхание. Мама бросает нож в сторону и опускается около отца на колени.

– Ты в порядке? Я больше не буду ссориться. Что мне надо сделать?

Ричард стоит над ними, колени у него трясутся от изнеможения. Он воспринял их ссору слишком серьезно.

– В следующий раз я на них наплюю! – решает он.

Однако ругаться родители не перестали – наоборот, их скандалы еще более обострились. Он привык к этим бесконечным ссорам, научился не вмешиваться. Сложная ситуация, в которой он рос, дала ему значительное преимущество перед сверстниками. Их проблемы казались ему смешными. С другой стороны, ему было необходимо защитить себя от печали, стресса, депрессии, и он придумал свой собственный альтернативный мир: тяжелые жизненные ситуации, которые вредили ему, он проигрывал в своем воображении, продолжал их развивать, и там не было никакой злобы, все проблемы решались безболезненно. Действительность стала лишь прологом, в котором он – режиссер следующего акта. Но где-то произошел срыв – реальный мир слишком сильно переплетался с вымышленным. Что, если в один прекрасный день он вдруг не сможет их отделить друг от друга?