Идеально безумный мир

— Подонок… — сорвалось с его губ злое шипение, — Мерзавец! Использовать наш герб для обозначения каких-то тайных проходов — додумался!

— Наш герб?.. — Луи, мрачнея, шагнул вперед и сам всмотрелся в рисунок, пытаясь рассмотреть его во мраке. Ночное зрение его, в отличие от зрения брата, нельзя было назвать идеальным — в темноте он видел значительно хуже, чем при свете дня, поэтому для верности пришлось коснуться изображения пальцами, неуверенно обводя его.

— Лев, побеждающий волка… — он покачал головой, продолжая почти машинально скользить по гербу пальцами, — Кровь за слезы, я помню наш девиз… А, вот и он. Sanguinem pro lacrimis…

Произнесение девиза на латыни совпало с мигом, когда молодой маг закончил обводить герб. Делал он это не задумываясь, скорее желая просто вновь почувствовать, увидеть, распознать изображение, некогда столь родное ему, ощутить себя еще ближе к семье, но по воле случая угадал способ открытия тайной двери.

Раздался душераздирающий скрип — дверью не пользовались давно, петли, буде они существовали, заржавели, камни плотно притерлись друг к другу и не желали расставаться с привычным местом. Камень, на котором был начертан герб, тяжело ушел куда-то внутрь, вглубь стены, и Людовик непроизвольно отдернул руку.

На поверхности, выползая из стены вместо исчезнувшего камня, медленно появилась дверная ручка, кажущаяся довольно заурядной, если только забыть о том, что расположена она была на высоте роста обычного человека, как раз напротив его глаз.

— Кровь за слезы… — Роман медленно потянул носом воздух, старательно держа себя в руках, и раздраженно нахмурился, — Тоже мне, мститель! Тоже мне, ревнитель справедливости, как ему не стыдно воровать у нас герб?!

— Когда бы это Альберту вообще было стыдно? — Луи слабо усмехнулся и, на правах человека, по случайности открывшего ход, осторожно надавил на ручку двери, после чего неуверенно потянул ее на себя.

Большой пласт стены, внезапно оказавшейся не более, чем обманкой, отошел в сторону. Распахнулась дверь, нижний порог которой находился как раз на уровне пояса.

Путники переглянулись. В проеме, за дверью, было темно, лезть туда никому особенно не хотелось, да и пройти сквозь дверь всем одновременно было явно непросто, поэтому следовало, наверное, решить, кто полезет первым. И почему-то никому из них брать на себя эту привилегию не хотелось.

— Там Татьяна, — неуверенно напомнил Винсент, не отрывающий взгляда от таинственного проема, — И Эрик. И мы должны спасти их.

— А еще мы должны убить дядю… — задумчиво вымолвил Роман.

— И вернуть мир на свое место, — поддакнул Людовик.

— И, в конце концов, мы мужчины, нам негоже трусить! — Влад, хмурясь, решительно растолкал всех своих спутников, подходя к проему в стене, — Я пойду. Не понимаю, чего вы боитесь — двое из вас, не считая меня, бессмертны! — и с этими словами он, не мудрствуя лукаво, приподнялся на руках, опершись о порог каменной двери и, закинув ноги на твердую поверхность, без сомнения шагнул вперед. Под ногами ощущался твердый пол, из недр дворца веяло приятным теплом, и страх, даже если он и был, как-то быстро испарился.

— Забирайтесь, — художник оглянулся через плечо на выжидательно созерцающих его друзей, — Вряд ли на пути, который Альберт готовил для себя, есть какие-нибудь ловушки.

Оставшиеся возле стены дворца путники переглянулись, явно прикидывая, можно ли доверять мнению своего друга.

— Он прав, — наконец пожал плечами Луи, — Дядя не настолько мазохист, чтобы самому себе готовить подставы. К тому же, давайте не забывать — он был убежден, что об этом ходе никто не знает, кроме него самого.

— А бессмысленных поступков он не любил еще в то время, когда я его считал дядей, — подхватил Роман и, подойдя к порогу двери, сам легко и уверенно забрался внутрь, — Идемте, нечего мерзнуть на улице. Думаю, дядюшка в ожидании нас уже приготовил вкусный ужин, я отсюда чувствую его аромат!

Людовик и Винсент, переглянувшись еще раз, только усмехнулись и, отталкивая друг друга, направились к проему в стене.

Вскоре все они были уже внутри дворца. Винс протянул руку и, ухватившись за дверную ручку, уверенно захлопнул каменную створку, не желая привлекать к ней излишнего внимания.

Начинался новый виток их приключений — путешествие по дворцу мастера.

* * *

Ночную тишину уютной дворцовой спальни нарушало лишь тихое дыхание спящих. Татьяна, уставшая за день, хотя и не помнящая толком причин этой усталости, мирно спала в объятиях Ричарда, а тот, счастливый ее близостью, с наслаждением вдыхал во сне запах волос девушки, уткнувшись в них носом.

Со стороны сейчас они казались самой настоящей, самой искренней парой, ни у кого не могло бы возникнуть и тени сомнения в подлинности их чувств. Да и кто мог бы видеть их сейчас? Кому бы пришло в голову забраться сюда, в самое сердце дворца великого мастера Альберта, просто, чтобы взглянуть на спящую пару? Это бы граничило с безумием, этот риск нельзя было бы ничем оправдать… и, тем не менее, наблюдатель в комнате присутствовал.