Идеально безумный мир

— Винсент не предаст нас, — Татьяна, которой подобные поползновения в адрес дяди были совершенно неприятны, нахмурилась, — Он знает, что делает!.. Наверное. Ну, мне очень хочется надеяться на это… — она вздохнула и, вспомнив собственные мысли и слова о том, что пираты на хранителя памяти влияют плохо, померкла.

— Да ладно, его даже если и вздернешь, он не умрет, — Роман равнодушно пожал плечами, — Ну, повисит маленько, потом слезет и пойдет опять командовать всеми, и ругать нас. Блин, полцарства бы отдал, лишь бы узнать, о чем у них идет болтовня! А потом забрал бы обратно, чтобы не разбрасываться ценными вещами.

Винсент, наконец обративший внимание на появившихся на палубе молодых людей, что-то негромко сказал Чесу и, быстро улыбнувшись, кивнул в их сторону. Рыжий вежливо опустил подбородок, с чем-то соглашаясь, и хранитель памяти уверенно зашагал к друзьям.

— Ну что, сухопутные, как настроение? — весело приветствовал он их, воодушевленно хлопая по плечу сначала Романа, а затем Луи, — Задали мы жару этим британским свиньям, а?

— Винс, не сочти меня грубым, но тебе надо лечиться, — виконт быстро, очень очаровательно улыбнулся и, демонстративно отступив на шаг, вежливо продолжил, — Лечиться долго и тщательно, желательно где-нибудь в профессиональной клинике. Может быть, тебя даже придется кодировать!

Мужчина, явно не понявший суть шутки, недоуменно нахмурился, немного поворачивая голову вбок. Он все еще выглядел заправским, совершенно отвязным пиратом, однако, в то же время, все-таки производил впечатление взрослого и разумного человека.

— Не понял, ты это к чему?

— К тому, что пираты на тебя плохо влияют! — Татьяна, не выдержав, нахмурилась, окидывая дядюшку претенциозным взглядом, — Посмотри на себя — ты же вылитый морской разбойник! Я не могу поверить, Винс, ты же благородный человек, наследный маркиз, ты… ты… и вдруг ты подался в пираты! Что с тобой произошло, черт возьми?!

Хранитель памяти, слушающий девушку со все более возрастающим изумлением и, вместе с тем — со все более широкой улыбкой на лице, почесал в затылке и, не удержавшись, хохотнул.

— А, вы об этом… Ну, что ж, наверное, однажды нам пришлось бы коснуться этой темы. Видите ли, друзья… — он сделал шаг вперед и, заговорщики понизив голос, продолжил, — Вообще-то, я уже бывал пиратом. В прошлом, очень далеком и глубоком прошлом, но бывал. Корабль тогда был, конечно, поплоше, да и команды такой не было, но все-таки в этом спорте я не новичок, так что… — он внезапно посерьезнел и, быстро оглянувшись по сторонам, тихо закончил, — Так что способен произвести должное впечатление.

— На нас ты впечатление произвел неизгладимое, — легко согласился Луи и, скрестив руки на груди, заинтересованно склонил голову набок, — Скажи честно, а убить ты ради произведения впечатления готов? Я наблюдал за тобой — ты не причинил особого вреда тому типу, с которым дрался, но вышвырнул его на тонущий корабль, пожелав погибнуть вместе с судном. Совесть не мучает?

Хранитель памяти медленно выпрямился, устремляя на излишне беспардонного юнца тяжелый взгляд. Лицо его помрачнело, голос зазвучал глухо.

— В свое время я убил родного брата, мальчик, поэтому будь осторожен в подобных вопросах. Моя совесть не имеет к тебе ни малейшего отношения, запомни это.

Татьяна, которую эти слова мужчины, вместо того, чтобы испугать еще сильнее, почти обрадовали, осторожно коснулась ладонью его локтя, привлекая к себе внимание.

— Винс… ты… ты что-то…

— Нет, — Винсент быстро улыбнулся родственнице и, глубоко вздохнув, провел ладонью по лицу, — Я помню только то, что мы видели в памяти Рене Ламберта, но не больше. Не знаю, смогу ли я когда вернуть воспоминания, отобранные у меня Рейниром… Боюсь, вернуть их мог только он, но кое-кто позаботился, чтобы у него такой возможности не было.

— А теперь ты мирно болтаешь с этим кое-кем, весело обсуждая произошедший бой, — подхватил виконт, упирая одну руку в бок, — За это, кстати, тебя тоже должна мучить совесть. И, если Луи ты не позволяешь с ней общаться, то я к ней имею самое непосредственное отношение и готов сделать серьезное внушение вам обоим! Тебе и совести.

— Роман, подожди, — девушка, которую слова хранителя памяти внезапно натолкнули на несколько иные вопросы, связанные в большей степени с тем, что происходило непосредственно в этот момент, нахмурилась, — А где Ричард? Я не видела его с тех самых пор, как мы садились на фрегат…

Три пары глаз с явным недоумением воззрились на нее.

— Где же ему быть, если наш капитан пообещал предоставить дяде песику комфортабельную камеру у себя в трюме? — Людовик удивленно пожал плечами и, указав взглядом на Чарли, добавил, — Он не нарушает своих обещаний. Рик в трюме, заперт в клетке для людей, чтобы не путался под ногами.