Идеально неподходящий (СИ)

Колом. Кружу по району на скорости десять километров уже минут двадцать и ничего. Несколько раз тормозил и спрашивал у собачников и других зевак видели ли она мальца. Ни хрена. Соня обошла всех соседей и теперь на стену лезет. Тормознув, открываю фотку Лёхи на телефоне и иду к прохожим. Тоже голяк. Лёху они знаю, но в последний час не видели. Сууу-у-ука. Возле тачки набираю Соню и сразу же давлю на сброс. Бабки, идущие мимо, активно обсуждают кого-то кто нёсся на «своей гуделке» и едва не снёс их. С нулём в основе пацан на «гуделке» — это охренеть насколько близко к цели. — Кто нёсся и где? — врубаю душку и преграждаю сплетницам путь. Бабуськи свирепо пыхтят, но упустить шанс просветить, или типа того, они не могут. — Мальчишка соседский на самокате новомодном чуть не сшиб, — сообщает прелестная старушка. Я уже её фанат. — А всё от родителей идёт, они не от мира сего, по Африкам разъезжают, а мальчика на старшую девочку повесили, — причитает вторая. — Где это было? — И девочка у них с прич….- вторая затыкается, увидев насколько меня перекосило. — Дак возле школы, а что случилось-то? Натворил мальчишка чего? — первая пытается раскрутить на подробности. Бинго, чёрт возьми. Мимо школы я проезжал, но не выходил осмотреть окрестности. — Девочка у них обалденная, — рявкаю на не в меру болтливую. — Милая дама, я вас обожаю, — бросаю той, которая помогла, и бегом мчу к школе. Она находится в минутах пяти ходьбы отсюда. — Психопат какой-то… — доносится в спину ворчание неугомонной. Они даже не представляют насколько я сейчас на взводе. По дороге пишу Соне голосовуху. Возле школы пацаны зависают на турниках. — Малого не видели? — показываю им фотку Лёхи. — А, этот…. — один из «культуристов» усмехается. — Ялинского не видели? — обращается к собратьям по трём подтягиваниям. — У тебя проблемы на его счёт? — Он же отсталый, — парнишка выпрашивает по роже. — Туда пронёсся, — один из пацанов оценил бешенство, клокочущее во мне, правильно и указал за школу. Салютую рукой и рву когти по направлению. Если Лёху найду, то на обратке с самым развитым разберусь. За школой на железной пожарной лестнице сидит скрюченный брат Сони. Спина ходуном ходит, значит ревёт. — Лёха, — сажусь рядом с ним и пишу Злючке, чтобы отменила розыскных собак, авиацию и флот.

Пацан меня игнорит. Ок. Тишина тоже покатит. — Соню здорово напугал, — говорю не в упрёк. Пускай готовится к головомойке. Молча полируем ступеньку. Лёха уже не всхлипывает, но теребит протез. Чёрт возьми, это к пиздецу.

— Всё из-за этого. Я обуза для Сони. Родителям всё равно, они в своём мире, а она со мной всегда. Не ходит никуда ни с кем, возит меня как таксист! Бабушка сказала, что она наконец-то стала как все нормальные! Значит из-за меня она не нормальная. И переезд из-за меня! И тебе я мешаю! — Лёха выпрашивает хорошего подзатыльника. Блять, откуда он сведения берёт? Бабушки, дедушки, родители — кто ещё в уши вливает? Я от души могу помочь закататься.

— Решил за неё? А кто такие все? Где стандарт? Соня тусила по клубам или утро с текилы начинала, и вдруг резко осела дома? Нет, я фотки видел. Сестра реально заботится о тебе, потому что любит, и ей не в тягость. Она сама хочет быть рядом с тобой! И в больницу поехала с тобой, так как хотела лучшего для тебя. Напомни, с какого хрена ты взял будто мне мешаешь? — под дулом пистолета не вкурю.

С какого перепуга он должен мешать? Пацан как пацан. Носится, иногда влезает в неподходящие моменты, кривляется, спорит. Одним словом — нормальный. Хоть и с особенностями, но это херня. Всё решаемо. Если бы у моей Злючки был бывший, и он бы таскался с нами, то он бы мешал, а так меня всё устраивает.

Ветер гонит цветочный аромат в нашу сторону. Оборачиваюсь и вижу осторожно семенящую к нам Соню. Она трёт нервно трёт лоб, а тревожный взгляд голубых озёр сверлит меня. Киваю и поворачиваюсь к Лёхе.

— А разве нет? Ты же Соню бросил! А она тебя всё выгораживала, лишь бы я не расстраивался…

— Прикинь сам, — мне надоело слушать бред. Понимаю, что переживает, но не думает когда говорит. Вбил себе в голову чушь и накрутил. — Я мог бы приезжать к Соне после отбоя или когда ты у бабушки и дедушки. И никто никого не бросал, я сделал то, что думал будет лучшим. Ошибся. — Лёшик, — Соня садится перед братом на корточки и берёт за руки. — Я тебя люблю очень-очень. Забота о тебе не из категории «надо», а из категории «хочу». Я хочу, чтобы у тебя было счастливое детство, чтобы ты не расстраивался из-за лишний раз. Я где-то недоговариваю, так как стараюсь тебя не обнадёживать, если сама толком не знаю. А если перегибаю, то потому что беспокоюсь о тебе. Мы же всегда можем вместе что-нибудь придумать, только не молчи и не убегай больше, — целует каждую руку и обнимает Лёху.

— А если вы расстанетесь? Ты будешь со мной общаться?

— Мы не расстанемся.