Идеальное дело

Я нахально прошел на середину комнаты и сел в «кресло важного клиента». Потом задумчиво посмотрел на ребят, сделал вид, что собрался с мыслями, и завел свою любимую шарманку:

– Да я зашел, чтобы о дружбе поговорить, о высоком. Понимаете, дружба – это то, что отличает человека от обезьяны. Я вот – человек, например, а вы…

Договорить мне не дали. Сначала Саня кинул в меня пустым пластиковым стаканчиком, пришлось срочно уворачиваться. Потом с места вскочил Дима и стал медленно надвигаться на меня, чем-то в этот момент напоминая атакующего огра из мира Ворк. Правда, был он какой-то неповоротливый огр, но честно пытающийся меня поймать. Пришлось начать забег вокруг стола начальника. Александр тоже вскочил и ринулся за мной. Так мы бегали вокруг стола, почему-то в одну сторону.

Впереди приставным шагом скакал джисталкер, за ним несся, сразу опрокинув «кресло важного клиента», горообразный бухгалтер, а замыкал гонку невысокий глава предприятия, который умудрялся периодически подбирать с пола пустой стаканчик и ловко запускать им в меня. Наконец, преследователи выдохлись, Дмитрий остановился первый, поднял с пола табурет и аккуратно присел на него, тяжело дыша. Александр некоторое время продолжал гонку, потом тоже тяжело задышал и свалился в начальственное кресло.

– И это все? – спросил я с ехидной миной. Ответа не последовало, предприятие восстанавливало дыхание после кризиса физической нагрузки.

– Хоть так вас иногда можно заставить спортом заниматься, – сказал я и заработал презрительные взгляды работников умственного труда.

– Ладно, заслужили, спортсмены, – похвалил я ребят, когда они немного отдышались. – Борис Кузнец клиента какого-то собирается подогнать.

– Что за клиент?! Большой котрактик?!

– Клиент юридически грамотный?

– Много вопросов, – важно сказал я, потом добавил: – Да сам не знаю, известно только то, что он зулусский барон.

– Какой барон? – хором спросили друзья-компаньоны.

– Зулусский! – гордо ответил я.

В конторе воцарилась тишина. Все мы обдумывали, хорошо это или плохо.

– Негр, что ль? – вопросительно буркнул Дмитрий.

– Да нет вроде, – ответил я. – Блондин даже, говорят.

– А как же тогда он зулусский барон? Зулусы же чернокожие! – завопил Александр.

– Купил там что-то, вот и стал бароном.

– А! Апельсиновый барон! – радостно заорал Саня.

«У дураков и мысли одинаковые», – расстроенно подумал я, почему-то до этого момента считавший себя остроумным.

– При нем это не ляпни, он оружием торгует, серьезный человек, – хмуро предупредил я главу предприятия.

– Понятно, может скормить своим людоедам. Все – я буду нем как могила! – крикнул Александр и сделал честные глаза.

После этих слов я расстроился еще сильнее.

– Ладно, я пойду. Вероятный заказчик еще не в России, как появится – сразу на нас выйдет, – сказал я ребятам, попрощался и покинул гостеприимный офис, где сегодня мое болезненное самолюбие получило очередной щелчок по носу.

Выйдя из здания офисного центра, я постоял немного под едва ощутимым осенним дождиком и полюбовался на урбанистический пейзаж. По изгибу ленты Третьего транспортного кольца с жутким ревом проносились болиды гонщиков и сумасшедшие мотоциклисты. Неподалеку зазывно сверкал огнями район развлечений Мневники. Оторвавшись от любования Москвой, я шмыгнул на станцию телеполитена и отправился в стрелковый дворец «Лужники».

Храм стрельбы – одно из моих любимых мест. Ничто не может так порадовать сердце, как удачное попадание в цель, особенно если ты этого добивался очень долгое время.

Не так давно я проходил курс обучения стрельбе из ранцевых бластеров и с большим трудом преодолел восьмой уровень предварительной подготовки. До диплома стрелка-профессионала низшей категории осталось всего три уровня. Пока решил сделать паузу и вернуться к стрельбе из пистолета.

Стрелять из ручного оружия меня учит Серега, он же Батяня. Сергей помешан на Великой Отечественной войне, если конкретнее, то на работе противодиверсионных подразделений Смерш. Говорят, в свободное время пишет книги о попадании современного человека «туда» и уничтожении нашим парнем «там» в немереных количествах злобных фашистских захватчиков.

Уж не знаю, какой он писатель, но стрелок из ручного оружия просто фантастический. Думаю, попади он сам на Великую Отечественную, наши войска могли бы победить на полгодика раньше. Естественно, его любимая книга «Момент истины», а экранный фильм конечно же – «В августе сорок четвертого…». Жаль, что экранные фильмы снимать перестали, сейчас все больше объемные производят, голливудская гашек-киноиндустрия, чтоб ей пусто было. Экранное кино отличалось каким-то непередаваемым очарованием…