Идеальное отражение

— Жаль, что я не метаморф, а то бы прикинулся пьяным скоргом, — прошептал я, вытаскивая из кармана разгрузки плазменную гранату — если бросить точно, за глаза хватит, чтобы расправиться с этой троицей.

Да, я не метаморф, я проводник, а это значит, что в моём теле, помимо общеупотребительных имплантов, без коих в Пятизонье не выжить, имеется некоторое количество специальных. Тот же сонар, тепловизоры, датчик движения, несколько локаторов разного типа — то, что позволяет обнаруживать ловушки, биологическую угрозу и всякую механическую нежить.

И всё это оплавлено за время многочисленных проходов через тоннели.

«Жжёным» сталкером мне никогда не стать и даже близко не приблизиться к уровню их способностей, но всё же я кое-чего стою. Об этом говорит хотя бы то, что я вот уже три года топчу пространство зон отторжения, и до сих пор жив и цел.

Боты приблизились, стали видны обычным зрением — механически движущиеся фигуры цвета хаки, с подпалинами и вмятинами на матовой броне, глаза в похожих на вёдра башках пылают алым. Красавцы, нечего сказать, но я дорого дал бы за то, чтобы эти красавцы меня не заметили и потопали дальше, куда-нибудь в сторону Никольского болота.

Но удача сегодня, похоже, решила повернуться ко мне задом.

Первый из ЭРЗ остановился, когда между мной и ними было метров семьдесят. Мигом позже замерли двое других, и все трое повернули голову в мою сторону. Я затаил дыхание, щекой прижался к «Шторму», а левой рукой сцапал гранату.

Обрушившийся сверху рокот заставил меня вздрогнуть, из облаков выпала стремительная тень.

— Вот лахудра! — гаркнул я.

Два соосных винта взбили метель, точно миксер — сливки. Покрытая металлическими наростами «вертушка» ринулась к земле, мелькнуло брюхо в каких-то заплатах, хвост, украшенный заострённым крюком. С подвески на искорёженном тёмном крыле сорвалась ракета.

Я успел увидеть, как двое ботов вскинули армганы, а затем скатился в канаву и вжался лицом в холодную землю.

Грохнуло, меня слегка подбросило, а через несколько мгновений мне стало очень-очень жарко. Ещё бы — надо мной сейчас бушевал настоящий огненный шторм, порождённый взрывом плазменной ракеты. Не будь на мне боевого костюма с системой термической защиты, я бы превратился в кучку симпатичных угольков.

Даже у обычной гранаты зона теплового поражения до полусотни метров, что же говорить о ракете?

Мне очень повезло, что так кстати явившийся с неба дракон не шарахнул чем-нибудь серьёзным, пожалел мощный боеприпас на кучку не угодивших ему андроидов. Не заметил я этого чугунка, мутировавшего из боевого вертолёта, из-за того, что прятался под прикрытием автонов, и сплетение их ветвей заэкранировало мои импланты.

Нет, зря я хулил удачу. Эта ветреная девушка по-прежнему на моей стороне.

Почему дракон атаковал ботов, я даже не стал думать.

Биомехи живут по своим, странным законам, и хотя эти законы во многом похожи на те, которым подчиняются животные и растения, понять их до конца нам, людям, скорее всего, не суждено. Порой они сотрудничают, причём даже представители разных видов, иногда относятся друг к другу нейтрально, а иногда сражаются до последней капли машинного масла.

Система охлаждения старалась вовсю, так что вскоре я смог приподнять голову и выглянуть из канавы.

— Отвались мой хвост, — сказал я, оглядывая изменившиеся окрестности.

На том месте, где недавно стояли боты, красовалась яма глубиной метров в пять, а вокруг неё имелось кольцо опалённой земли. Автоны позади моего убежища выглядели покорёженными и слегка оплавленными, местами ветви слиплись между собой, кое-где блестели капли жидкого металла.

Рюкзак мой, валявшийся на дне канавы, сверху чуток обгорел, а дракона и след простыл.

— Вот уж рыжим море по колено, — пробормотал я, радуясь, что летучий чугунок меня не заметил.

Убедившись, что хабар не пострадал, я забросил рюкзак на спину и двинулся к оставшейся от андроидов яме. Кто знает, вдруг от чугунков сохранились какие-нибудь детали, которые можно будет продать?

Практичность — моё второе имя.

Земля около воронки была горячей, от неё поднимался какой-то зеленоватый пар, а внутри, на дне, что виднелось метрах в пяти, чернела дыра. Похоже, внизу лежала подземная полость, один из «тоннелей под пустошью», о которых порой болтали пьяные сталкеры.

Выходит, болтали не зря.

Я полюбовался на дыру, думая, не заглянуть ли в неё, но тут нечто заполнило её, задвигалось, заволновалось. Наползая друг на друга, запульсировали ряды металлических чешуек, покрывающих громадное тело.

До сих пор я не верил в байки о гигантском механическом червяке, что обитает в подземельях Старой Зоны, считал её выдумкой ходоков, у которых окончательно съехали мозги.

И как выяснилось — зря.

Как зачарованный, я смотрел на бок проползавшей мимо меня и, к счастью, совершенно равнодушной ко мне твари.

Только через пару минут встряхнулся, огляделся по сторонам и решительно зашагал прочь. Драконы, боты или подземные монстры, а до Обочины я сегодня доберусь!

Остаток пути прошёл спокойно — по меркам Старой Зоны.