Идеальное убийство

Паркер был человеком педантичным и усердным. Когда они с Уимзи совместно расследовали какое-либо дело, по молчаливому уговору само собой разумелось, что всю муторную, кропотливую, утомительную работу должен проделывать именно он. То, что лорд Уимзи спокойно перекладывал эти занудные обязанности на плечи дотошного инспектора Скотленд-Ярда, иногда здорово раздражало Паркера. Так было и на сей раз. День выдался жаркий. На мостовых толстым слоем лежала пыль. Ветер гонял по улицам обрывки бумаги. Раскаленные автобусы были битком набиты пассажирами. Небольшое кафе, в которое Паркер заскочил, чтобы перекусить на скорую руку, насквозь провоняло жареной камбалой и спитым чаем.

Уимзи же, как было известно нашему инспектору, обедал в тот день у себя в клубе, а затем вместе с Фредди Арбатнотом собирался смотреть каких-то новозеландцев. Паркер столкнулся с ним, когда милорд в элегантном сером костюме беззаботно фланировал по Пэлл-Мэлл. Чертов Уимзи! Почему бы ему не успокоиться самому и не оставить в покое эту мисс Доусон? Пусть бы лежала себе в могиле — так нет же, Уимзи влез в это дело и довел его до такой стадии, когда Паркеру волей-неволей пришлось заниматься им. А теперь еще эти бесчисленные нотариусы!

Паркер действовал по собственной системе, которая могла принести плоды — но могла и не принести. Он еще Раз изучил новый Акт о праве собственности и пришел к заключению, что, ознакомившись с ним, мисс Уиттакер непременно должна была посоветоваться с опытным юристом.

Первым делом она наверняка подумала бы о тех, кто жил в Лихемптоне, и обратилась бы к ним — если только мысль об убийстве уже тогда не засела у нее в голове. Соответственно, прежде всего Паркер отправился в Лихемптон и поговорил с тремя нотариусами, занимавшимися собственностью и практиковавшими в городке. Все трое утверждали, что в 1925 году ни мисс Уиттакер, ни кто-либо другой не обращались к ним с подобными запросами. Один из них — старший партнер фирмы «Ходжсон и Ходжсон», которой мисс Доусон передала свои дела после стычки с мистером Пробином, — с изумлением взглянул на Паркера, когда тот изложил ему суть дела.

— Уверяю вас, инспектор, — сказал он, — что, если бы этот вопрос был мне задан, я, в свете дальнейших событий, наверняка вспомнил бы о нем.

— Вполне возможно, что вы не рассматривали новый закон именно под этим углом, поэтому у вас и не возникло подозрений, когда вы оформляли наследство мисс Уиттакер, — предположил Паркер.

— Вы совершенно правы. Если бы нам пришлось разыскивать наследника, то я, вероятно, и вспомнил бы об акте. Однако у меня были четкие распоряжения, переданные мистером Пробином. Мисс Доусон скончалась за два месяца до вступления нового акта в силу — поэтому вопрос о наследовании был решен, в общем, автоматически. В действительности я даже не предполагал, что новый акт каким-то образом может повлиять на это дело.

Паркер заявил, что это весьма удивляет его, а затем познакомил мистера Ходжсона с просвещенным мнением мистера Тоукингтона, которое того весьма заинтересовало. Таков был единственный результат посещения Паркером Лихемптона, если не считать того, что он весьма польстил мисс Климпсон, навестив ее и выслушав отчет о беседе с Верой Файндлейтер. Мисс Климпсон проводила его До станции в надежде повстречаться с мисс Уиттакер — «уверена, вам будет очень интересно взглянуть на нее», — однако на сей раз им не повезло. Паркер подумал, что, может быть, это и к лучшему. Хотя ему и хотелось повидать Мэри Уиттакер. он решил: не нужно, чтобы та видела его, особенно в компании с мисс Климпсон.

— Кстати, — сказал он своей спутнице, — вам придется как-то объяснить мой визит миссис Бадж, чтобы она не проявляла излишнего любопытства.

— О, я уже объяснила, — заверила его мисс Климпсон с обезоруживающей улыбкой. — Когда миссис Бадж сказала, что меня хочет видеть некий мистер Паркер, я сразу же подумала, что ей вовсе не обязательно знать, кто вы такой, и быстро ответила, что вы — мой племянник Адольфус. Надеюсь, вы не против немного побыть Адольфусом? Забавно, но это было единственное имя, которое пришло мне в голову. Уж не знаю почему — у меня никогда не было знакомых Адольфусов.

— Мисс Климпсон, — торжественно произнес Паркер, — вы — восхитительная женщина, и я бы не обиделся на вас, назови вы меня хоть Мармадьюком.