Идеальное вторжение

Однако жить как-то надо. Анатолий подался в стриптизеры. Сама работа его вполне устраивала, он не испытывал стыда или робости оттого, что ему приходится в одних плавках кривляться перед толпой похотливых дамочек. Куда больше Анатолия напрягала необходимость ходить в тренажерный зал, лепить сексуальную фигуру. Но мускулистое тело являлось главным капиталом хорошего стриптизера, тем более, что оно гарантировало приличный дополнительный заработок. Многие посетительницы загорались желанием переспать с приглянувшимся им красавцем, и накачанное тело наряду с привлекательным лицом делало Анатолия одним из наиболее востребованных стриптизеров. К тому же некоторые из его коллег по эмоционально-физиологическим причинам не могли уединиться с дамой постбальзаковского возраста. Им, видите ли, подавай молодую или хотя бы поддерживающую себя в форме. У Анатолия такого рода проблемы отсутствовали, самым эротичным в женщине для него был ее кошелек.

К счастью, их стриптиз-клуб относился к числу наиболее пуританских, то есть здесь не приветствовались интимные отношения артистов и посетительниц. Почему к счастью? Да потому, что однажды в клуб зарулила Инесса Григорьевна Лавочкина собственной персоной.

Анатолий, мечтавший о богатых женщинах примерно так же, как другие молодые люди грезят об Анне Семенович и Анжелине Джоли, опознал ее с первого захода. Еще бы! Одна из богатейших женщин России, самостоятельно выстроивших собственный бизнес. Конечно, ее состояние на порядок уступало капиталу жены бывшего столичного мэра, но только клинический идиот будет утверждать, что та в одиночку, без поддержки забралась на вершину бизнес-Олимпа. Да ее туда зашвырнули на подъемном кране. У Лавочкиной же из помощников были только родители-пенсионеры, смотревшие за ее малолетним ребенком, пока их дочь зарабатывала первоначальный капитал.

Муж ушел от Инессы Григорьевны много лет тому назад, когда все ее деньги могли уместиться в одном кошельке, да и то бы место осталось, если не слишком мелкие купюры. С тех пор Лавочкина утратила доверие к мужскому полу и жила одна, удовлетворяясь короткими романами с приглянувшимися ей молодыми людьми.

Анатолий поразил миллионершу в самое сердце. Он оказался мужчиной ее мечты. Только одно сдерживало Инессу Григорьевну — какая-то несерьезная профессия у ее избранника. И она многое слышала о свободе нравов, царившей у стриптизеров. Поэтому Лавочкина решила не усложнять и предложила Анатолию деньги. Когда мужчина услышал сумму, он едва поверил собственным ушам. Изо рта само собой было готово вырваться:

— Согласен.

Но Анатолий успел овладеть собой и ответил:

— Нет.

Какое-то седьмое чувство подсказало ему, что отказ принесет куда большую выгоду.

Так оно и случилось. У Лавочкиной от неудовлетворенной страсти начало потихоньку сносить крышу. К тому же ее избранник вопреки легкомысленной профессии оказался настоящим мужчиной. Он не стал продавать себя за деньги. Для такого годились только серьезные отношения. Лавочкина вспомнила, сколько ей лет, и задумалась о браке.

— Чтобы было кому в старости подать стакан воды, — уклончиво сформулировала она.

Как будто при ее капиталах оказалось бы мало желающих таскать ей воду хоть бочками!

Свадьбу сыграли под Ниццей — на этом настоял жених, хотя ни слова не понимал по-французски. Теперь у Анатолия было все, о чем он так долго мечтал. При этом вел он себя относительно скромно, довольствуясь теми, прямо скажем, весьма щедрыми дарами, которыми осыпала мужа супруга. За одним исключением. Когда мужчина дорывался до рулетки или карт, остановиться он был не в состоянии. Однажды Анатолий провел за игровым столом восемь часов подряд и вернулся домой за полночь.

Лавочкина ничего ему не сказала, но вся извелась от ревности. Она приставила к мужу тайных соглядатаев, желая вычислить счастливую соперницу и при возможности навсегда отвадить от мужа. Известие о том, что Анатолий проводит время не в чужой постели, а за игровым столом, поначалу очень обрадовало Инессу Григорьевну. На радостях она увеличила ему выдачу карманных денег. Но супруг потерял меру, он предавался азарту, едва подворачивалась такая возможность. И в конце концов здорово влип.