Идеальные

– Тебе нечему радоваться, дорогуша. Я видела, как ты разбила чашку, как бы быстро ты не убралась. Это, между прочим, была моя любимая. Кошмар какой-то. Мало того, что ты тупая, так еще и криворукая. Даже в посудомойки не сможешь пойти после школы.

– Это же просто чашка, – Кристина хотела спросить, чего так накидываться из-за пустяка, но потом вспомнила, что это же ее тетя.

– Моя любимая! И не просто. Это еще одно подтверждение того, что ты ни на что не способна. Хороших детей не бьют, – женщина кивнула на Кристинины синяки. – А теперь вставай, я тут сесть хочу.

– В гостиной есть куда сесть, – Кристина не сдвинулась с места.

– Встала, увалень. Нигде от тебя пользы нет.

Кристина решила, что лучше ей правда уйти. Она вернулась в детскую, но вспомнила, что забыла в гостиной газету со своей заметкой. Девушка вышла в темную прихожую и остановилась, заметив странное поведение мамы.

– Это же не твоя любимая чашка, – Татьяна прокрутилась на кресле к сестре.

Неужели мама за меня заступится?

– Моя дочь, конечно, неудачница. Но и твоя не лучше, не забывай, – продолжила женщина.

А нет, это то, о чем говорил дядя Витя.

– Моя дочь – не вся моя жизнь. А она у меня явно удалась, – злобно процедила Светлана, наклонившись к сестре.

– Но ведь без прекрасной дочери все не то? – Татьяна усмехалась так, словно перед ней стоял был ребенок, хватающийся крутой игрушкой.

– Я решу эту проблему, так что лучше позаботься о себе.

– И как же решишь, если не секрет?

– Я думаю об усыновлении.

Кристина поперхнулась и отступила назад, чтобы ее не заметили.

– Да ну?

– У меня все условия. Только тебя бы с твоим потомством куда-то выселить.

– Но нам некуда съезжать.

– Ничего, и это решим. Усыновление – моя давняя мечта, я не отступлю.

– Не знала о таких твоих планах. Хотя, давняя, – это последний месяц, когда твоя дочь пошла по кривой?

Светлана еще ниже наклонилась к сестре, теперь их лица почти соприкасались.

– Следи за собой, милая, потому что я разнесу всех, чтобы доказать. А тебя и разносить-то не надо.

Кристина метнулась в детскую, но Светлана пошла не к ней, а в спальню.

Даша писала мейл подруге, к которой собралась бежать, когда в комнату вошла Кристина. Она положила на стол перед Дашей деньги.

– Покупай билет и собирай вещи. Это все, что у меня есть.

Даша взглянула на сестру, поняла, что не может ничего сказать. Она взяла деньги.

– Спасибо.

Кристина вышла из комнаты.

Все произошло так неожиданно. Даша выбрала утренний поезд, чтобы уехать, когда родители на работе. Она написала родителям записку от руки, своим почерком, потому что так они не смогут доказать полиции, что с ней что-то случилось, и ее не станут искать. Девушка боролась с мыслями о том, что семья будет за нее волноваться. Разумная ее часть говорила, что им она нужна только для своих целей.

Кристина притворилась больной, чтобы проводить сестру.

И вот в десять утра Даша стояла с небольшой сумкой в руках на перроне у своего вагона.

– Спасибо, Кристин, – еще раз поблагодарила она.

– Не за что. Надеюсь, ты там все наладишь. Не пиши мне, вдруг родители прочтут, выследят тебя.

– Да, конечно. Я уже сменила SIM-карту, удалилась из соцсетей. Создала левый аккаунт. Если что, буду через него связываться. Почему ты решила мне помочь?

Кристина рассказала правду про Светлану, Татьяну и Виктора.

– Это их не оправдывает, но, думаю, ты должна знать. Еще твоя мама хочет усыновить ребенка.

– Что, блин? Это же просто ужас. Усыновленный ребенок не сможет ей перечить из-за чувства долга перед ней.

– Поэтому она и хочет взять малыша из детдома.

– Нельзя этого допустить.

– Не думаю, что смогу что-то сделать, но постараюсь.

– Спасибо за все, Кристина. И за правду.

– Береги себя.

Даша кивнула и поднялась в вагон. Поезд тронулся. Кристина смотрела ему вслед, по ее щеке скатились слезы, то ли от прощания с сестрой, то ли от грусти, что она не сможет тоже уехать. Девушка повернулась и побрела к надземному переходу.

Ничего. Сейчас я приду домой, потом пойду в редакцию. Когда я вернусь, все узнают, что Даша уехала. Я сделаю вид, что ничего не знаю, вряд ли они меня заподозрят. А если и да, то я ничего не скажу. Или скажу другой город. Все равно они не имеют право ее забрать силой. Арина будет расстроена, но ей я тоже не проболтаюсь. Хорошо, что у меня есть редакция.

Даша села на свою нижнюю полку и прижалась лицом к стеклу. Она смотрела на пролетающие мимо высотки, которые на выезде из города сменились лесом.