Идеальные мужчины

— А что это такое преступление? — ершился Сан Саныч, раскрасневшись. — А если и она меня любит? Неужели, вы бы отказались от такой любви? Вы Таю мою не видели!

— Конечно, не видели! — поддерживает Виталий. — Какая она, Саныч? — спрашивает он.

— Волосы у нее каштановые. Личико мраморное. А глаза… даже не знаю какого цвета глаза. Она не тощая, как все современные девчонки, она кругленькая, мягкая и нежная, — мечтательно проговорил учитель.

— У тебя с ней что-то было? — спросил Виталий.

— Да нет. Что ты! Да я бы на ней хоть сейчас женился. Как взглянет на меня со своей парты, у меня аж мурашки по телу.

— Ну, Сан Саныч, ты влип! — посочувствовал Виталий.

— Любовь — не картошка! — поддержал Олег.

— Так ты из-за нее идеальным хочешь стать? — спросил Виталий.

— Да нет, это уж так совпало, — сказал Сан Саныч, волнуясь.

— Я ж у них факультатив по астрономии вел. Она очень интересовалась. Смотрит в глаза, личико раскраснеется, кудряшки разовьются. Прелесть!

— Не мучай себя, Сан Саныч, а то врачей придется вызывать! — засмеялся Олег. Очень уж не сочеталось то, что он говорил с его внешним видом: очки сползли на одну сторону, волосы намокли, бороденка встопорщилась.

— Вы то хоть меня не осуждайте, — на высокой ноте пожаловался он. — Я и сам себя осуждаю, — добавил тише и опустил голову на руки, в еще больший беспорядок приведя прическу.

— Может, все-таки было что? — сквозь слезы веселья спросил Олег. Очень уж комичен был Сан Саныч. — С чего бы родители ее так на тебя ополчились?

— Да не было ничего. Представляете, глаза горят… и слушает, слушает… Я ведь и не мечтал ни о чем таком. А когда сама мне «люблю» сказала, я ушам не поверил, думал: шутит.

— Любит, значит, — многозначительно подтвердил Виталий, посерьезнев. — Но тебе, Сан Саныч, прикид надо менять. Ну что это за носки белые, что за галстук? Чтобы молодой девушке нравиться, надо ох каким быть! Давай лучше выпьем!!!

— Эх, друг, — обнял его Сан Саныч. — Ты все понимаешь!

Виктор в разговоре о любви не участвовал, только тихо улыбался, вникая в чужую интересную жизнь.

Неожиданно в комнату к ним ввалились соседи из 26-ой. Принесли еще водки. Изящный блондин с мелированными кудрями, похожий на девушку, назвался Константином, оказался по профессии парикмахер. Много визгливо смеялся, плоско шутил, и все время выливал водку под стол прямо на белые носки Сан Саныча. В противоположность ему, смуглокожий Иван смущался, прятал огромные обветренные руки, говорил редко и невпопад, иногда вырывалось у него замысловатое ругательство, непременно вызывающее смех у Константина. Он тушевался незнакомой обстановки, стеснялся себя и своей деревенской профессии тракториста, но не пропускал ни одной рюмки. Под конец Виталий разговорил и его и Виктора, а так как Сан Саныч в принципе не умолкал, то шум небольшая компания подняла неимоверный. «Эх, хорошо сидим!»-обращался то к одному, то к другому Сан Саныч.

Разошлись за полночь. Виктору с непривычки стало плохо — давно не пил. Сан Саныч пошел за ним. В дверях остановился и пояснил шепотом:

— Он ведь все молится. Икон наставил. Какие-то грехи все замаливает.

— Ну грехов у нас у всех хоть отбавляй. Но замолить-то небось успеем, — сказал с усмешкой Виталий, не поддающийся опьянению.

— Вот и я ему говорю. А он молчит больше. Это сегодня что-то разговорился. Он при церкви дворником работал, и жил там же.

Когда соседи ушли Олег и Виталий все еще сидели в полумраке гостиной и вели неспешный разговор. Голова Олега немного кружилась, и слова друга были окутаны туманом. Но то, что он услышал в следующий миг, заставило протрезветь.

— Ты знаешь, почему я здесь. Меня ведь милиция разыскивает за убийство, — сообщил Виталий со свойственной ему прямотой, горько улыбнулся и пояснил: — Да не виноват я… Андрей Степаныч мне поверил.

Виталий закурил, медленно выдохнул дым, поднял глаза на Олега.

— Обидно! За девчонку заступился. Гад один сумочку у нее отнимал. Я подскочил — кровища льется. Он ее ножом в живот пырнул — сволота такая! — медленно, с душевной болью рассказывал он. — Пока я с ней…этого гада уж и след простыл. А девчонка… красивая, волосы белые кудрявые и глаза… полные боли. Никогда не забуду! Глазами указывает на что-то. Смотрю в луже — блестит. Оказалось — медальон. Девчонка от боли морщится, глазами моргнула и прошептала через силу: "Найди!". Я и взял его. Подбежали прохожие, а я того подлеца искать бросился и объяснить ничего не успел. Такая злость на меня нашла, — разрубил он ребром ладони воздух, и дым от сигареты прочертил в воздухе линию. — Девчонка-то умерла. Веришь-нет, менты теперь меня ищут — я у них первый подозреваемый. Меня брат — он у меня врач — сюда и запрятал. Я ментам по факсу сообщение отправил, приметы бандюги описал. А он, знаешь, старик совсем, седой, костлявый. Э-эх! — махнул отчаянно рукой Виталий. — Сам не видел, не поверил бы.