Идеальные мужчины

— Записывайте адрес, — продиктовал сердитый мужчина в трубку то, что им было надо. — Только вчера она звонила из Ялты, просит помощи. Там Губерман. А чем я могу ей помочь? Завтра мне надо быть в Стокгольме. А вы, я чувствую, ее друг… — голос мужчины стал жалким. Он заговорил скороговоркой, что- то прося, торопясь, как бы оправдывая себя, потом, опомнившись, закончил с металлом в голосе: — Запомните, я вам ничего не говорил! — поспешил закруглиться он.

— Простите, чем она там занимается, где работает? — все-таки вставил вопрос Виталий.

— Певицей в каком-то ресторане. Больше мне вам сказать нечего, — Трубка заныла гудками.

— Вот так, — сказал Виталий, вздохнув, — И поговори с таким! Молодец, Таечка, что бы мы без тебя делали? Олег, запиши на всякий случай телефон этого Полянского в мою книжку.

Олег кивнул.

— Просто повезло! Произошло одно из тех совпадений, которые редко случаются в жизни, — сказал Сан Саныч. — Ты везунчик, Виталий!

— Я знаю, — согласился он. Я — не я буду, если эту Нику не найду, — сказал он.

— «Лишь тот достоин жизни и свободы, кто каждый день идет за них на бой», — продекламировал Олег так часто повторяемую Сан Санычем в клинике фразу.

— Вот именно! — блеснув глазами, звонко воскликнул Сан Саныч. И друзья поняли, что, изменив внешность, он вовсе не изменил характер. Они дружно засмеялись. Встречаясь взглядом с мужчинами, переливчато смеялась и Тая.

Адрес Губермана ничего им не дал, соседи тоже ничем помочь не смогли, хозяин уже несколько лет не показывался здесь.

— Так ведь он на родину к себе уехал, в Израиль, — сообщила им бабушка у подъезда, вот уж лет пять, как не видела его. Да, признаться, и не скучаю. Плохой он человек, скользкий, как налим. И душа у него темная. А вы кто будете? — получив ответ о том, что они знакомые Веры, его падчерицы, старушка оживилась. — Девочки-то хорошие были. Вера особенно. Здоровалась всегда. В магазин сходить или куда попрошу, никогда не отказывалась. Вот мать их — гордячка. Певица! — фыркнула старушка. — Я ведь над ними живу. Хоть уши затыкай от ихнего пения. Страх как они с Аронычем ругались, все о наследстве каком-то говорили. Она, бедная, и руки на себя наложила. Ну уж зато тихо стало, — закончила разговор бабушка.

— Так никто с тех пор не появлялся?

— Да кто ж придет? Детей родных у него нет. Девочки ему не родные были, уж поди взрослые сейчас, замуж вышли. Да и хорошо, что они с ним не остались.

— Спасибо тебе, бабушка, что просветила нас, — ласково сказал Виталий.

— Да не на чем. А вы, я вижу, люди хорошие, — не хотела расставаться с ними словоохотливая старушка.

Глава 8

На следующий день друзья уже сидели в поезде «Москва- Симферополь» и торопили время. Правда, время торопил только Виталий, внешне это никак не выражая.

Мягко стучали колеса. Друзья, привалившись к светлой обивке вагона негромко беседовали, поглядывая в окно. Монотонное движение успокаивало.

Разговор между ними шел обычный, понемногу касались то того, то другого.

— Зачем ты удалил капсулу? Вдруг бы она еще пригодилась? — спросил Олег. Он мог иногда задать неожиданный вопрос в лоб.

— Да она мне и не была нужна, я всегда надеялся только на себя, — скривил губы в мимолетной гримасе Виталий. — Вот на это, — показал он ладони. — И на это, — коснулся головы.

— Как ты думаешь, эксперимент принес хоть какую-нибудь пользу? — снова спросил Олег.

— Единственно, в чем я еще больше убедился, это то, что наше счастье целиком в наших руках.

Олег помолчал, кивая в знак согласия. Мимо проплывала пятнистая от проталин насыпь. Весна в этот год запаздывала. И оттепели сменялись похолоданиями.

— Я думаю, все же для кое-кого польза есть. Сан Саныч нашел свою судьбу. Ты тоже… — сказал Виталий, разглядывая из-за шторок проплывающие мимо столбы, серую гальку насыпи.

— …и потерял, — продолжил Олег.

— Неважно… Это ты сам виноват, — упрекнул он друга. — А я не нашел и не знаю даже где искать, — грустно усмехнулся Виталий. — Вот тебе и весь эксперимент.

— А Ника?

— Вера? Ника? Кто знает, кем она вообще окажется. Вдруг она проститутка уличная. В жизни никогда не бывает так, как хочется. Это я уж точно знаю, да и ты тоже, — сказал Виталий.

— И что это изменит?

— Да ничего!

— Ты сегодня пессимистично настроен.

— Почему же. Я жив, здоров, весел, еду на юг. Отдам медальон этой Нике и все. Остальное — не мое дело.

— Как не твое дело? А Губерман?

— Ну и Губермана прикончу, даст Бог. Его рожа уже снится мне.

Помолчали.

— Я вот с твоей Эммой поговорил, и кое-что про нее понял. И про себя. Она интересна мне была, как человек.

— Что же ты понял? — в волнении растерял слова Олег.

— Непростая она баба, сразу раскусила меня… Поняла, что мы с тобой из одного города. Клеймо что ль на нас? Мне показалось… она рада была спихнуть тебя на меня. Чем-то ты ее достал. А вообще-то мы говорили о балете. Я теперь с любой, о чем хочешь говорить могу. И знаешь, раньше, до эксперимента, для меня все бабы были, ну, как самки… А теперь, замечать стал, они тоже — человеки.

— Мудрец! — неопределенно похвалил Олег.