Идеальные незнакомцы (ЛП)

Я кричу от ужаса, но он набрасывается на меня, прежде чем я успеваю соскочить с кровати. Он хватает меня и прижимает своим тяжелым телом к матрасу, пока я дико борюсь под ним.

— Оливия, — рычит мне на ухо грубый голос. — Это я. Остановись. Это всего лишь я.

Я падаю неподвижно, задыхаясь, с каждым ударом сердца понимая, что это Джеймс. Нужно всего несколько секунд, чтобы ярость охватила меня.

— Какого черта! — кричу я. — Ты почти напугал меня до смерти, мудак!

— Прости.

— Прости? Тебе жаль? Как ты вообще сюда попал? — Я продолжаю бороться, но он не отпускает меня. Более того, его руки еще сильнее сжимают мои запястья. Он перекидывает ногу через обе мои, не давая мне ударить его ногой.

— Ты оставила входную дверь открытой. Я стучал и звонил, но ты не отвечала.

Когда я вошла, я настолько отвлеклась на спор между глупыми вещами и мыслями, что не помню, закрыла я дверь или нет, но меня не удивляет, что я оставила ее открытой. То же самое я сделала вчера вечером, когда он пригласил меня на ужин. Он всегда выводит меня из себя.

— Так ты решил, что это хорошая идея - ввалиться без приглашения?

— Я же сказал, что приду.

— А я просила тебя не делать этого!

Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, когда он шепчет: — Скажи мне уйти, и я уйду.

Я лежу, глядя в потолок и скрежеща зубами, пока не беру дыхание под контроль. Часть меня хочет сорваться и сказать Убирайся вон... но другая часть меня - большая часть - не хочет.

В моей постели не было мужчины уже много лет. Годы. Каждый запущенный нерв в моем теле кричит.

И учитывая, что это именно тот мужчина, который одним своим взглядом разжигает меня так, что у меня аж глаза закатываются, я склонна позволить ему остаться и посмотреть, к чему это приведет.

Я говорю: — Ты можешь остаться, но тебе лучше загладить свою вину перед мной.

Он отпускает мои запястья, опирается на локти и целует меня. Это нежный поцелуй, и кажется, что он извиняется. Он знает, что я хожу по лезвию бритвы своего темперамента.

Он говорит: — Я хочу загладить свою вину, дорогая, но ты еще не отдала мне свой список.

— Ладно. Хочешь список того, что я люблю делать в постели? Вот первая пятерка: спать, читать, смотреть телевизор, обнимать мою подушку-бойфренда, мечтая о получении Нобелевской премии по литературе, и спать.

Лишь через мгновение я понимаю, что легкая дрожь в груди Джеймса - это подавленный смех.

— Ты дважды сказала "спать".

— Это потому, что я очень люблю спать!

Он нежно целует меня в чувствительное место под мочкой уха, от чего я вздрагиваю. — Понятно. А что такое подушка-бойфренд?

Еще один поцелуй, ниже, и я снова вздрагиваю. — Ты будешь смеяться.

— Не буду.

Поцелуй. Поцелуй. Покусывание. Поцелуй. Он медленно спускается по моей шее к ключице, затем погружает кончик языка в впадинку. Он регулирует свой вес сверху на мне, просовывая ногу между моими ногами.

Он такой большой и тяжелый. Такой теплый и твердый. Такой сильный. И Боже, как я это люблю.

Ничто не заставляет чувствовать себя женщиной больше, чем лежать под мощным мужским телом.

— Это... гм... как большая удобная подушка для сна, примерно в половину длины моего тела.

— Ммм. — Он просовывает руку подо мной и сжимает мою задницу, притягивая меня ближе к себе и сгибая бедра.

Он уже тверд для меня. Мой пульс становится аритмичным. Я сжимаю его плечи, погружая пальцы в тонкую ткань его костюма.

Почему он до сих пор в костюме? Неужели он пришел сюда прямо оттуда, ну, где бы он там ни был? — Она очень поддерживает, — говорю я, тяжелее дыша, — Я люблю свою подушку-бойфренда.

Джеймс поднимает голову и встречается со мной взглядом. Его взгляд напряженный и горячий. — Интересно.

— Моя подушка?

— Нет, то, что я безумно ревную к ней.

Потому что я сплю с ней или потому что я сказала, что люблю ее? Мое сердце трепещет, но я не задаю вопрос вслух.

Я шепчу: — Если уж на то пошло, то это она должна была бы ревновать меня к тебе. Я никогда не получала оргазма, думая о своей подушке-бойфренде.

Глаза Джеймса вспыхивают, сверля меня взглядом. — Ты заставила себя кончить, думая обо мне?

Я могу сказать, что он возбужден этой идеей. Его голос сырой, и в его теле появляется новое напряжение, красноречивое изменение в ритме его дыхания.

Я киваю.

— Когда? Сегодня вечером?

О, Боже. Он хочет знать все грязные подробности. Зачем я вообще открыла рот? Я увлажняю губы. Джеймс отслеживает движение моего языка глазами хищника. — Нет. После того, как я встретила тебя в кафе.

Его губы раздвигаются. Удивленный, он смотрит на меня снизу вверх.

Я ворчу: — Не суди меня.

— Я не осуждаю тебя. Блядь, Оливия, я не осуждаю тебя. — Он смеется. — Особенно учитывая, что я сделал то же самое.

Я смотрю на него, не убежденная.