Идеальные звёзды

Следующим номером идут печальные страдания вроде бы уже другой девицы о том, что любимый её предал, но она всё равно верит, ждёт, каждую ночь вспоминает его сильные руки, сладкие губы и прочие части тела. На очередном повторении этого списка мысленно шепчу Сину: «Прямо чувствую, как мой уровень эстрогена превышает допустимую концентрацию». Не меняя делового выражения лица, он отзывается: «Кажется, у меня матка выросла – так и тянет думать о твоих сладких губах, котёнок». Я быстро отворачиваюсь к окну и прикусываю щёку изнутри, чтобы не заржать.

Наконец-то показывается ограда штаба. Однажды я был здесь по работе – пришлось лично везти документы, – но не в первом корпусе. Плутал там где-то по задворкам, чтобы найти седьмой, а потом ещё внутри еле нужный кабинет разыскал – вообще под лестницей. Серьёзно, оказалось, что нужно спуститься на три ступеньки в очевидный тупик, и вот там, скрытая лестницей, и притаилась нужная дверь.

Тем временем салон наполняют танцевальные ритмы в исполнении на этот раз парней, хотя текст такой же похабный. Час от часу не легче.

Пока наша машина стоит в очереди на въезд, Сикорски бросает взгляд в зеркало заднего вида и повышает голос, стараясь перекричать музыкальные охи-вздохи:

– Блэйк, обязательно подойди к обер-прокурору. Ты же знаешь, новая метла по-новому метёт, сразу после назначения они так и рвутся доказать свою полезность, раскопать что-нибудь… Нам это совершенно не нужно.

– Этот новый выглядит как чмо, – Син морщится словно от зубной боли.

– Ну да, Хольм, конечно, был получше, но ничто не вечно. Поэтому иди к нему. Посверкай улыбкой, полижи задницу, со всей очевидностью намекни, что в нашей части всё замечательно, просто идеально, очень политкорректно… Есть текущие сложности, но мы всеми силами их решаем… Ну, что я буду тебя учить.

Син тяжело вздыхает:

– Будет сделано.

Предъявив документы на КПП, мы наконец-то добираемся до парковки, и генерал глушит мотор – вместе с ним выключается музыка. Наконец-то!

***

Первый корпус с ходу давит масштабами: широкой белой лестницей с золотыми перилами, высоченным потолком и огромной хрустальной люстрой – даже с виду тяжеленная, она точно надёжно закреплена? Людей много, а отражения в зеркальных стенах увеличивают их количество в разы. Я пытаюсь рационально убедить себя, что это лишь иллюзия, но всё равно не по себе: слишком много движения вокруг, не успеваю отслеживать.

В итоге, увидев, что Син направился к обер-прокурору – это наверняка надолго, – я просто сбежал. На втором этаже располагается основной зал, и хотя он тоже приличных размеров, но без зеркал. Если занять угол, то видно всех, при этом никто не мельтешит за спиной. Фух.

Всюду золото, цветы и флаги. Последних слишком много, тем более что все одинаковые, но это армия, здесь патриотизм заменяет и чувство вкуса, и чувство меры. С другой стороны, для меня это хорошо: на фоне вездесущей безвкусицы даже я выгляжу вполне стильным господином.

Треть людей – в парадной форме, ещё треть – в классических костюмах или длинных платьях, остальные – кто во что горазд. Из самых заметных: парень с моноклем и в цилиндре, бородатый мужик в килте и девушка вроде как в униформе, но очень уж порнушной. Судя по погонам, капитан второй степени. Вот на ней я основательно залип, да впрочем, далеко не я один: взгляды всех, от младших лейтенантов и до седых флагманов, так и магнитятся к голым ногам – форменные брюки обрезаны в шорты настолько короткие, что задницу видно, – и кружевному лифчику, выглядывающему из декольте. Да уж, пуговицы на её кителе не сойдутся, даже если сам главнокомандующий попытается застегнуть их в соответствии с предписанием устава. В дополнение ко всему на распущенных волосах красуется чёрная фуражка с серебряной звездой – от прежнего варианта униформы, я у Сина фотографии видел. Лет десять назад эти фуражки отменили из-за неудобства, но вообще что-то в них есть… Во всяком случае капитанше определённо идёт.

Ладно, пора смириться с тем, что её пышная грудь крепко держит позиции и, очевидно, всё же не покинет пределов лифчика, хотя на каждом смелом движении капдва даже женщины косятся на её декольте с явным ожиданием – наверное, злорадным, хотя кто их знает.

Для разнообразия посмотрим в другую сторону. О, Син уже пришёл. Нихрена себе… Я аж снова подвис, разглядывая непривычное зрелище: идеально подтянутый, со снисходительной усмешкой и отточенными движениями. Да, ради такого стоило попереться на бал. Это вам не привычный капитан – уставший от работы, с красными глазами, рычащий на очередную должностную инструкцию. Конечно, он бывает и другим: сосредоточенно-суровым, лениво-расслабленным или легкомысленно-улыбчивым, – но вот таким я его ещё не видел. Возвышается там среди перешёптывающихся дамочек, а на физиономии прям написано: «Да, я в курсе, что ахуенный».