Идеальный брак по версии Волкова (СИ)

— О, я уверяю, дети будут! Все девушки здоровы и способны зачать. Мы их проверяем. А для мужчины возраст не так уж важен. Большинство моих зятьев гораздо старше вас и имеют по паре-тройке детей!

«Ну ты и гад!» — презрительно хмыкнуло внутреннее я Громова.

Демьян представил с каким «удовольствием» молоденькие прехорошенькие девчушки шли под венец. У него самого с женой была приличная разница в возрасте — двенадцать лет. Только вот его Лерка выходила замуж влюбленная, как кошка, и до сих пор пребывает в этом состоянии. Уж он постарался, чтобы так оно и оставалось. Но, например, двадцать лет — слишком большой разрыв на его взгляд. Вряд ли хоть одна из сестер Габарашвили может быть счастлива в таком браке. Правда, растят их совсем не для счастья, точнее не для их счастья.

— Если мы с вами договоримся, вы сможете навещать вашу невесту, когда захотите. Так будет даже лучше, девушка привыкнет к мысли, что станет вашей женой, — осетин сделал паузу и продолжил тише: — Ждать брачной ночи тоже совсем не обязательно.

«Охренеть! Это что, ты мне сейчас предлагаешь трахать одну из твоих несовершеннолетних дочерей?!» — при этой мысли зубы Демьяна заскрежетали сами собой, да так громко, что самому страшно стало.

— Что-то не так? — поинтересовался Авзураг.

Тут раздался стук в дверь и на пороге появился еще один осетин. Роста почти такого же, что и хозяин гостиницы, да и возраста, пожалуй, тоже.

— Позвольте представить, мой брат Улдан! Занимает большой пост в Геленджике, майор полиции! — представил его Авзураг. — Он помогает с выбором женихов для моих дочерей.

«А вот и тяжелая артиллерия…» — подметил про себя Громов.

Прежде чем пожать руку второму осетину, он поправил на рубашке поло значок в форме футбольного клуба «Краснодар». Значок был с секретом. В изображенный на верхушке футбольный мяч был вмонтирован глазок камеры, а на обратной поверхности скрывался сверхчувствительный микрофон. Видео и звук сразу передавались на сервер в краснодарском офисе, где и сохранялись. Громов встал так, чтобы лицо полицейского максимально эффектно попало на камеру.

— Приятно познакомиться! — приветствовал он Улдана. — В чем заключается помощь вашего брата?

— Это скорее не помощь, а гарантия для меня и для вас, что всё будет по совести… — сахарным голосом уточнил Авзураг.

«По совести, мать вашу? А вы слово-то такое вообще знаете?» — зарычал Громов про себя.

Вслух же сказал совсем другое:

— Меня рекомендовал ваш зять! Думаю, это доказывает, что я достоин доверия!

— Это само собой! — кивнул Авзураг. — Иначе мы с вами не беседовали бы. Но вы должны понимать, что вопрос щепетильный! К данной информации имеет доступ только очень ограниченный круг людей и не без причины…

Громов кивнул.

— Понимаю и поддерживаю, мне тоже не нужна огласка…

Оба брата Габарашвили тут же закивали, изобразили полнейшее понимание.

— Тогда давайте к делу, — продолжил Демьян, — какую из дочерей вы мне предлагаете и что попросите взамен?

Авзураг взял со стола клочок бумаги, быстро написал на нем цифру с таким множеством нулей, что любому банкиру поплохело бы. Передал записку Демьяну.

«Мда… Волков со своими тремя миллионами еще легко отделался…» — усмехнулся он про себя. Сумма в четыре раза превышала ту, что пришлось заплатить Игнату. Хотя, наверное, можно было и поторговаться.

Демьян долго и по-картинному серьезно рассматривал клочок бумаги, то и дело перевил взгляд на братьев Габарашвили. Те аж дыхание затаили, ожидая ответа.

Убедившись, что изображение на листке несколько раз попало в камеру, Громов вернул его Авзурагу. Тот достал зажигалку, поджег край записки и положил догорать на блюдце. В комнате резко запахло жженой бумагой.

— За такую сумму, — могильным тоном начал Демьян, — вы должны мне привести ангела в женском обличии!

Авзураг снова улыбнулся от уха до уха и кивнул.

— Есть!

Демьяну показали фото девушки. И правда ангелок: вьющиеся белые волосы обрамляют кукольное личико. Губки сочно-красные, глаза — васильки.

«Э нет, так просто ты не отделаешься!»

— Что мне твое фото! — резко перешел на ты Демьян. Вмиг стянул с лица маску вежливости. — Если собираешься стрясти с меня такую сумму, ты мне девку вживую покажи! Со всех сторон передо мной покрути, пощупать дай! А то может, ты меня тут развести пытаешься! Я тебе сейчас денег переведу, а ты мне через год швабру криворукую! Гарантии какие?!

Братья Габарашвили тут же встали в оборону.

— Заплатишь заранее, получишь расписку! — заверил его Улдан.

Громов мысленно захлопал в ладоши: «Расписка — это хорошо, это уже вещественное доказательство. Только один косячок, нет у меня в запасе никаких миллионов!»

Точнее миллионы были, но далеко не так много, как требовалось, и пойти они должны были никак не в карман Габарашвили. Демьян их для своих дочерей приберег.

«У Волкова тоже вряд ли столько найдется… Придется обойтись без расписки», — подметил он про себя.

— А если девка мне не понравится, что тогда? — продолжил давить на Габарашвили Демьян.

— Выбрать дадим! — развел руками Авзураг.

— Вот и пошли выбирать, — уже более мирно ответил Громов.