Идеальный дизайн. Книга без картинок, но с примечаниями

Сверх-визуальность – замечательное качество. Но хорошему дизайну угодна и высокая, скажем так, вербальность. Слова и картинки сочетаются в разных количественных и пространственных соотношениях. Они могут быть физически разнесены, предельно сближены, совмещены посредством наслаивания друг на друга. Но визуальность и вербальность всегда неразделимы. О качественном несоответствии дизайна и заключённого в нём словосмысла уже говорилось.

Разумеется, работа со словом как таковым приходится в основном на долю авторов и редакторов. Однако и дизайнер не свободен от этой работы, ведь благодаря ему слово овеществляется и попадает в реальное пространство. Оформляемую книгу не грех прочитать, чтобы оформить её изнутри или хотя бы только снаружи. Зачастую именно дизайнер привносит колонэлементы, упорядочивает и развивает структуру аппарата книги. И почему бы ему не написать для издания заметку об особенностях графического оформления, ведь они от текста неотделимы? Работая над плакатом или чем-то подобным, дизайнер зачастую выступает и в роли полноправного сочинителя надписей. Далее: вся пространственная организация любого графического материала (левее – правее, выше – ниже) подчиняется, помимо пластической логики, общему принципу развёртки текста. И вообще: дизайнеру очень полезно владеть универсальным словесным языком, чтобы точно изъясняться на особом языке соположений, изображений, отображений.

Припоминаю плакат в тёмно-синих тонах. Прославляя типографию LiniaGrafic!, дизайнер фотографически изобразил бутылку с поникшим горлышком. На бутылке нет этикетки, и надпись, сочинённая, по всей видимости, самим дизайнером, гласит: «Без этикетки грустно». В совокупном контексте изображения и слова ощущается неточность высказывания. Ключевая фраза плохо вяжется с пропагандой печатных услуг, но вполне подошла бы для рекламы технологии приклеивания этикеток.

Вернусь к визуальности. Бог с ней, с далёкой и таинственной Японией, пусть она (визуальность) не достигает вожделенного абсолюта, но как обстоит дело с практической наглядностью? Обеспечивает ли графическая вещь подобающий зрительный комфорт? На нём держится качество различных диаграмм, карт, схем, указателей. Смотрю на схему линий московского метро. Она, мягко говоря, несовершенна,а значит и функционально ущербна. Этой вещи, не менее важной, чем сотня иных книжек, никак не удаётся пройти через руки мало-мальски грамотного дизайнера. Приходится подумать об удручающем культурном несоответствии. Одного подобного упущения достаточно, чтобы можно было серьёзно усомниться в полноценности отечественной графической культуры. Я убеждён, что при столь скверных транспортных указателях проблематична и совершенная в графическом отношении книга. Даже если дизайнер книги не ездит в метро.

самовитый дизайн

К теме данной главы я уже подступал, рассуждая о содержательности и хорошей форме.

Чудесное хлебниковское слово «самовитый» (63) самоистолковывается как «самоявленный», «самостийный» или, в оценочном качестве, «самоценный».

Самовитость желанна в любом созидательном деле, включая и графический дизайн. Она ни коим образом не привносится, а пронизывает все формальные качества. Дизайнер с развитой зрительной чувствительностью усмотрит или утвердит её в самой заурядной графической вещи. Хорошая вещь, хорошая форма всегда активно самовита и, возможно, этим-то прежде всего и хороша.

В графическом объекте не всё объяснимо одними лишь практическими соображениями. Для хорошего дизайна недостаточно соблюсти предписания «брендбука» и удовлетворить запрос пресловутой «фокус-группы». Самовитость утверждается и самоутверждается безотносительно к теме, факторам визуального комфорта и информативности, но при этом не мешает функциональности (64). О том, как важна самовитость дизайну для нужд самих дизайнеров, – им ведь по профессии тоже нужны книги и плакаты – нет смысла говорить специально (65).

Самовитость в дизайне не выходит за рамки дизайнерской же специфики. Здесь неуместны упования на нарочитую художественность, аппеляции к высотам чистого искусства. Хороший дизайн прекрасно обходится без особого художественного элемента («арт-дизайн» – надуманное понятие, почти нонсенс) (66). Самовитость – результат трепетного отношения к целому и всякой детали на всех этапах создания вещи.

Пожалуй, больше всего о самовитости, о музыке своего материала, говорят шрифтовые дизайнеры (67). Впрочем, тихая музыка может зазвучать не только в изящной литере: в абзацном отступе и межстрочном пробеле, в неполной концевой строке, в том числе и висячей, в положении картинки на странице и просто крае листа, в розетке растровых точек и перекрытии красочных слоев, в плакатном образе и технической схеме, в афише и книге.

Страшно сказать, но я договорился до дизайна для дизайна, чистого дизайна. Пойду, однако, ещё дальше.