Идеальный донор. Караван

Староста и отец Юэ поблагодарили Добряка, а глава охраны перед тем, как последовать за ними, тихо сказал мне:

- В лагерь! Потом поговорим.

Меня пробила дрожь, такая же ледяная, каким был голос Добряка. Байсо радостно пихнул меня в плечо:

- Ну ты чего скис?

- Кажется, мне серьезно влетит.

- И что? Отец меня почти каждый день за что-нибудь ругал. Раз в неделю порол. И ничего, - Байсо вел себя, как обычно, весело и легкомысленно, словно и не было недавних страхов.

- А меня никогда не ругали. Мама ни разу голос на меня не повысила, слова грубого не сказала. И я правда виноват! Ушел из лагеря, не сказав Добряку. А ведь он — глава охраны, и я должен перед ним отчитываться.

- Но ты ведь ушел в свободное от дежурств время!

- И ты думаешь, я ему об этом скажу? - я запаниковал, совсем как Байсо в лесу. Мне было бы легче вновь оказаться ночью посреди чащи, чем предстать перед лучисто-добрыми глазами своего главы.

Вздохнув, я медленно побрел в лагерь, где уже потихоньку собирались охранники.

Глава 11

Недоумевающие охранники выстроились в неровный ряд, обсуждая, почему их подняли посреди ночи во время законного отдыха. Шрам негромко ругался и потирал ногу, которую до сих пор дергало после яда древолазов, Летящий сонно щурил глаза и улыбался, братишка Ксу озадаченно выспрашивал у него, в чем дело, Швабра, как обычно, выглядел свежо и невозмутимо.

Добряк встал перед нашей толпой и негромко сказал:

- В деревне случилась беда — пропала одна из девушек. Если кто-то из вас видел ее, разговаривал после проведения праздника или участвовал в ее сокрытии, прошу сказать прямо сейчас.

- А что за девушка-то? Я перекинулся вечерком парой слов с местными красавицами, - развязно сказал малознакомый мне охранник по прозвищу Баоцзы, его волосы были собраны на макушке в узел, совсем как тесто у пельмешек баоцзы.

- Ее зовут Юэ Сюэ, одета в желтую юбку и светлую кофту, была избрана по ритуалу от семьи Юэ, - безэмоционально ответил Добряк.

- А, это которая девственница? - усмехнулся Баоцзы. Лицо отца Юэ потемнело от гнева и стыда, но он промолчал. - Так это вам лучше у Зеленого спросить, она же к нему в рабыни напрашивалась.

Добряк проигнорировал его слова и снова спросил:

- Кто-нибудь видел ее после ритуала? Вопрос очень важный.

Слегка запыхавшись, подошел Джин Фу, провел глазами по охранникам, задержав взгляд на мне, затем провел рукой по голове и сказал:

- Мы не будем допрашивать каждого по отдельности. Но если я узнаю, что кто-то из вас замешан в пропаже девушки, этот человек больше никогда не сможет найти работу в столице, невзирая на былые заслуги.

Мужчины молчали, после такой угрозы шутить уже не хотелось. Джин Фу обернулся к старосте:

- Вы удовлетворены? Многие из этих людей работают на торговый дом «Золотое небо» уже не первый год, - дождавшись неуверенного кивка, Джин Фу сказал. - Тогда прошу пройти за мной к товарам, но только вас одного. Прочие тем временем могут осмотреть лагерь.

- Возвращайтесь к вашим делам, - крикнул Добряк, а потом ткнул рукой в меня и Шрама. - За мной.

Глава охраны отвел нас в сторону, сел на бревно, взял в руки ветку и начал обрезать с нее побеги:

- Значит, так. Зеленый отсутствовал в ночное время в лагере, из-за этого у нас возникли ненужные проблемы, - ветка постепенно превращалась в его руках в прут. - Как старший, я могу наказать его, но он и так уже в авангарде. Назначать его на ночные дежурства — только подрывать безопасность каравана. Шрам, слышал, ты взял его в ученики?

- Да, - угрюмо кивнул копейщик.

- Значит, отвечаешь за все его проступки. Согласен?

- Да.

- На тебе третья ночная смена и штраф в размере трехдневной оплаты. Понял?

- Но это неправильно! - тихо сказал я. - Это моя вина.

- Понял, - глухо ответил Шрам. Оба воина не обратили на мои слова никакого внимания, словно меня тут и не было вовсе.

- За следующий проступок наказание будет строже, - с этими словами Добряк встал, бросил прут под ноги Шраму и ушел. Я, помертвев от стыда и страха, посмотрел на Шрама, он словно постарел на десяток лет, осунулся, шрам на щеке проступил еще отчетливее, чем обычно.

Я упал перед ним на колени и протянул прут:

- Учитель, прошу, накажите меня! Я подвел вас!

Но Шрам лишь махнул рукой и медленно побрел в сторону лагеря, потирая на ходу ногу. Мне было очень стыдно перед ним! Лучше бы он меня выпорол, или обругал, или даже избил, но не отворачивался от своего ученика с таким обреченным видом.

- Учитель! - я бросился за ним, но мне преградил дорогу невесть откуда взявшийся Швабра. Он вытянул руку с посохом и отбросил меня назад.

- Пусти! Мне нужно поговорить с учителем! - я попробовал поднырнуть под посох, но Швабра едва заметно двинул рукой и подсек мне ноги. Я растянулся во весь рост на траве, но не стал сразу вскакивать, а попытался отползти подальше от сумасшедшего охранника. Тогда он надавил концом посоха на спину, вдавливая меня в землю.