Идеальный донор

Моя семерка стала проклятьем и для нее тоже. Родиться с таким талантом – все равно что родиться идиотом, пускающим слюни, или даже хуже. Я таких видел. Им подают милостыню и без таланта, ведь у них его вообще не проверяют. Мама, наверное, сразу поняла, что вынуждена будет кормить меня до конца своей жизни, но не выбросила, не отказалась, не сдалась. А вот я уже сдался. Полгода нищенского существования быстро показали мое место.

Если бы я просидел в своей норе еще час, то сам пошел бы сдаваться властям, настолько безвыходным казалось положение. Но неожиданно я услышал голоса неподалеку.

Тоненький подхалимский голосочек прозвенел:

– Да тут он живет, за ночлежкой старика Чжаня. Сейчас сами увидите.

Грубый мужской голос что-то невнятно пробурчал, и снова детский голос:

– Давно уже. Только я считать не умею.

Бежать! Я выполз из шалаша и вытащил одну из досок. Пути отхода были продуманы с момента заселения в этот угол, ведь я не знал, каково будет выживать на улице. Мне все время казалось, что как только я лишусь дома, все злодеи и бандиты Серого района захотят надо мной поизмываться. Что только не представлялось теми длинными бессонными ночами: и кровожадные маньяки, с диким хохотом потрошащие мою тушку, и толстяки со слащавыми улыбками, мечтающие о молоденьких мальчиках, и коварные черные торговцы Ки, высасывающие энергию досуха. Реальность оказалась более жестокой: до меня просто никому не было дела.

Но к тому времени, когда я это осознал, способ выбраться из темного закутка уже был придуман и опробован.

Доску я прислонил под углом к забору и осторожно поднялся по ней на верхушку. Потом, балансируя на заборе, поднял доску наверх и, уперев край, накинул второй конец на крышу ночлежки Чжаня.

Вскарабкавшись на крышу, я поднял за собой доску и бросил там. Хотелось бы посмотреть на человека, что искал меня, но я не стал рисковать и, улегшись на живот, медленно пополз на другую сторону дома.

Я спокойно прошел несколько кварталов и лишь устроившись в тени мясной лавки, где потеснил десяток облезлых шавок, вечно клянчащих обрезки, осознал, что лишился последнего угла.

Первым делом мне нужно спрятать семерку.

Я привык ходить с открытым левым плечом. В нашем районе это признак того, что ты ищешь работу, либо способ похвастаться высоким уровнем таланта. Мне хвастать было нечем, но я все еще не терял надежды найти хоть какую-то работенку, поэтому давно оторвал и выбросил левый рукав. Я могу замотать плечо тряпками, но это будет выглядеть подозрительно, а другой одежды с двумя рукавами у меня не было. Может, замазать грязью? Расцарапать плечо и сказать, что покусали собаки?

– Эй, семерка, тебя что ли ищут по всему району?

Я резко вскинул голову. Надо же, так задумался о своей проблеме, что проворонил преследователей. Хотя эти люди не были похожи на стражников. Окликнувшему меня пацану на вид было лет двенадцать, он был тощим и белесым, даже волосы – цвета выгоревшей на солнце соломы, но в отличие от меня на нем были щеголеватого вида штаны, подвернутые до середины икры, и свободная красная рубашка, отливающая на свету. Рядом с ним стоял крупный мужчина в толстом стеганом халате, замызганном до такой степени, что его цвет уже было не разобрать, а на левом плече напротив печати была прорезана дыра, и через нее виднелись две цифры – один и пять. Мужчина безразлично смотрел на стену стоящего рядом дома.

Пацан дернул плечом и повторил:

– Ну, тебя или нет?

Я неуверенно кивнул. Отрицать глупо, других уличных мальчишек с семеркой я ни разу не видел. Я слышал, что иногда появлялись люди вообще без печати, но это были приезжие из других городов, и они обязательно должны были пройти проверку и поставить временную, на пару месяцев, печать с уровнем таланта.

– У тебя деньги есть? – нагловато спросил пацан.

– Двадцать монет, – тихо ответил я, а сам тем временем незаметно ощупывал землю позади в надежде отыскать камень или палку. Если бы он был один, я бы смог отбиться или убежать, но мужчина с равнодушным взглядом пугал меня до мокрых штанов.

– Маловато, – протянул белобрысый. – Еще что есть?

Он заметил мои сомнения и широко улыбнулся:

– Да ты не трусь. В Сером своих не грабим. Есть возможность скрыть твою семерку, вот я и прикидываю, чем ты сможешь расплатиться.

– Я… я отдам Ки.

– Много? – деловито спросил мальчишка, сразу посерьезнев.

– Максимум. Двадцать пять процентов. Но только не в центре сдачи, – быстро сказал я. Неужели у меня есть шанс?

Мальчишка сделал пару шагов в мою сторону, наклонил голову и тихо сказал: