Идеальный финал

Пыльный город, а я задыхаюсь, задыхаюсь в процессе!

Доли в процентах, среди тяжелых машин...

Я признаюсь пантере, как сильно любил.

          Спасибо».

          Джимми тонул в стихах все глубже, стараясь найти красоту. Мысли о возлюбленной не давали ему спать, не позволяли улыбаться без масок, которые вырезала душа, словно из дерева, раскрашивая в разные цвета.

          Джимми успел понять кое-что. Очередной вечер. Ручка, дневник, мысли. Парень нежно приложил острие к чистому листу, их осталось не так уж и много, и медленно начал записывать, пожалуй, самые важные мысли в его истории.

          «30 Ноября 2011 года

          Я не перестаю думать о тех эмоциях, что каждый день переполняют меня. Иногда, вспоминается время, когда все это, казалось, таким невинным и обыденным, но, пройдя через огромное количество шагов стрелок на циферблате, в итоге вышло из-под контроля. Я надеялся, что никогда не дойдет до этого момента, но настал миг, в который моим чувствам пора дать имена.

          Генри. Высокий мужчина, спортивного телосложения. Строгий черный костюм, белая рубашка, галстук и туфли – неотъемлемая часть превосходного образа. Очки скрывают его, залитые кровью и злобой, серо-зеленые глаза. Руки обволакивают белые, словно снег, перчатки, которые имеют небольшой замочек у основания, как всегда застегнутый до предела. Идеальное лицо, без видимых повреждений и шрамов, безупречная, уложенная гелем или чем-то похожим, прическа. Это самые прекрасные внешность и образ из тех, которые мне довелось увидеть за всю свою недолгую жизнь.

          Особенность его души и характера заключается в том, что Генри чужды людские чувства. Любовь, жалость, сострадание – ничего не значат в его мировоззрении, среди разбитых и серых крыс моего «Иллюзория». Закованное в льды, сердце больше не верит в высокие и великие чувства, которые будто ураган разрушают души практически мертвых людей. Жестокость и эгоизм – единственные правители его холодного разума, который скитается среди книжных фабул. Его потрясающий образ бродит по улицам «Иллюзория», выбирая жертв, ненавидя всех этих людей в бетонных коробках мира.

          Когда Генри полностью овладевает моим телом и разумом, в период входа в потерянные, далекие и невероятные сновидения, я могу почувствовать его холод, увидеть своими глазами все мечты, что складывались в голове, как кубики головоломки. Все извращенные фантазии без спроса врываются в мои глаза, вся жестокость, желание убивать всех этих жалких и мерзких владельцев бренных тел, считающих себя важными людьми. Я слышу его дьявольский смех, все пожелания, ненависть к безвольным рабам системы. Похоть, гниль, мерзость – уничтожают остатки моего разума. Все мои страшные мечты – это и есть воплощение чистого зла, которое я теперь нарекаю «Генри».

          В моем «Иллюзории» он своеобразный гений великолепных преступлений, особенно в те моменты, когда на его идеальное лицо брызжет багровая грязная кровь. Улыбка скользит по его лицу, когда колеса тяжелых машин наматывают кишки и кости маленьких детей, превращая все это в одну бесформенную массу гнилой каши. Я так боюсь впустить его в наш мир, но и так сильно этого хочу. Ненавидеть и любить Генри – это слишком сложно, но так приятно.

          Генри – чистое, гениальное зло.

          Но кроме Генри в моей душе существует и вторая часть.

          Пьеро. Молодой парень, худой и почти не заметный на фоне всепоглощающего мира. Потертые спортивные синие штаны, желтые кроссовки на высокой подошве великолепно сочетаются с широкой черной кофтой с капюшоном, в котором могло утонуть уставшее и печальное лицо. Спущенные рукава до середины ладоней умело скрывают глубокие шрамы разрезанных вен, с которых иногда сочится багровая кровь. Большие карие глаза освещают темные углы разума надеждой и искренностью. На лице пара шрамов от минувших дней. Хватит одного взгляда чтобы понять, как тяжело проживать бесконечные сутки этому образу.

          Пьеро все так же верит в чистую, превосходную любовь, считая это чувство самым святым и высоким во всем мире, среди айсбергов недоверия, корысти и похоти. Жалость, сострадание – все это движет его судьбой, заставляя делать необдуманные поступки. Слабовольный образ, который не может никому отказать.

          В мельчайших деталях мира он старается увидеть красоту, в каплях летнего дождя, в, падающей на асфальт, крови, в каждом мгновении ветра, который так тихо, шепотом, напевает знакомые, грустные мелодии детства.