Идеальный ген

Прибежавшим на крик Рика Натаниэлю и Бу с трудом удалось оттащить Карата и прекратить избиение Рыжего. Тела бывших рабов были спортивными, но их форма поддерживалась для женской услады, опыта в драках они совершенно не имели. Зато Зейн прошел отличную школу боев без правил. Сначала он дрался с теми, кто называл его маменькиным сынком. Потом, сбежав от матери и устроившись на первый попавшийся корабль, с его командой, решившей использовать красивого паренька в качестве девочки. Потом попал на арену нелегальных боев, заработал там деньги и с триумфом вернулся к матери. Потом он выбил даже зачатки неуважения и непокорности у собственной команды. И продолжал держать себя в отличной форме.

Поэтому Кириллу досталось знатно. Но он бы не был собой, если бы, сплюнув кровь и криво усмехнувшись разбитыми губами, не заметил издевательским тоном:

— Что, тебя взяли на борт ради нашего воспитания? Матильда ручки свои марать не хочет?

— Ты! — рванулся к нему Зейн, но Большой Бу держал его крепко. — Ты! Оскорбил! Мою! Женщину! Плевать мне на твое воспитание, но если ты будешь причиной хоть одной ее слезинки, умоешься кровью.

Кирилл погонял во рту кровь, прицелился и весьма метко плюнул в лицо Зейну. Тот окончательно взбеленился, вырвался из захвата Бу и опять накинулся на Рыжего.

На этот раз Зейна пришлось связать, используя для этого порванные простыни. Неизвестно, как отнесется к этому Матильда, но вид лежащего без сознания Кирилла вынуждал идти на крайние меры. Вряд ли капитана обрадует труп на корабле!

К счастью, Натаниэль умел управляться с медкомплексом. Пока он занимался Рыжим, Рик под руководством матерящегося Зейна переводил полет в автоматический режим, а Большой Бу отмывал каюту капитана от крови и пытался навести там хоть какой-то порядок.

О самой Матильде вспомнили только через час. Рик вооружился чашкой с горячим чаем, пледом и тарелкой с наскоро приготовленным ужином и отправился к девушке. Остальные, даже Зейн, мудро решили ей пока на глаза не показываться.

* * *

Матильду разбудило легкое прикосновение. Она открыла глаза и увидела Рика, заботливо укрывающего ее пледом.

— Оставь, — зевнула она. — Если я тут продолжу спать, то потом все тело болеть будет. Сколько времени прошло?

— Около часа, — ответил Рик.

— И какие новости?

— Зейн избил Кирилла.

— О! Надо же. А что еще хорошего случилось?

— Вот, ужин.

— Замечательно, — Матильда потянулась, разминая мышцы, а потом схватила Рика за ухо. От неожиданной боли он вскрикнул. — Кто капитан «Сырка»?

— Вы, мэм.

— Кого слушаются все члены экипажа?

— Вас, мэм!

— Чьи приказы ты должен исполнять?

— Ваши, мэм, — уже стонал Рик.

— Так какого черта ты, маленький паршивец, скулил у меня под дверью? Кто тебе Зейн? А? Отвечай!

— Никто, мэм.

— Если ты еще раз осмелишься послушать Зейна в чем-то еще, кроме обучения, отведаешь вербовой каши, ясно? — Матильда отпустила ухо Рика и взяла чай.

— Ясно, мэм, — он какое-то время прижимал красное ухо к голове, легонько его поглаживая, а потом спросил: — А что такое вербовая каша, мэм?

— А, это нас так на Ситечко воспитывали. Верба — дерево такое, прутья гибкие, крепкие. Как по ягодицам влупят, так долго будешь помнить. Очень удобно — верба везде растет, как нужно, хворостину выломал и поучил кого надо.

— Вас били, мэм? — поразился Рик. — Вы же не рабыня!

— Ну и что? — пожала плечами Матильда. — Много ты знаешь о жизни фермеров нашего клана! Никакого модного гуманизма и пестования детишек. Там, где детворы и физической работы много, не до церемоний.

Поев, она подобрела и решила, что пора прекращать свое добровольное заключение в машинном отсеке. Да и с повреждениями Кирилла стоило разобраться.

— Что с ним? — спросила она у Натаниэля, пристально следившего за работой медкомплекса.

Натан молча подал ей распечатку.

— Вот же ж… ребра ему сломал, гад! Зейн!

— Он в вашей каюте, Матильда.

— Зейн!

— Он не может прийти, — сказал Бу.

— Почему? — удивилась девушка. — Вы его побили?

— Нет, связали.

— Ого!!! — Матильда побежала к себе.

Запелёнутый в простыню, бешено вращающий глазами Зейн с кляпом во рту выглядел до того потешно, что Матильда сначала хохотала до боли в животе, а потом камерой браслета наделала кучу голограмм с разных ракурсов.

— Какой ты милый, — пропела она, присаживаясь на койку и целуя Зейна в лоб. — Я сейчас кляп достану, но будешь ругаться, попрошу Бу вставить его назад. Понял?

Карат мрачно кивнул. Отплевался от мокрой тряпки, поскрипел зубами, а потом сказал:

— Ти-ти, выходи за меня замуж.

— Это точно Зазеркалье, — пробормотала Матильда когда к ней вернулся дар речи. — Однозначно, Зазеркалье. Или театр абсурда. Зейн, ты надо мной издеваешься?

— Нет, — буркнул он. — Я честно хотел сделать тебе предложение. Красиво, с цветами и рестораном, но ты сначала меня похитила, а потом твои придурки меня связали!

— Ну так подождал бы, пока развяжут, встал хотя бы на одно колено… — Матильда одернула свою застиранную футболку, в которой — кажется, сто лет назад — собиралась лечь спать после тяжелого пилотирования. — Да и я не одета…