Идеальный гражданин

Карантин «Водника» (СИЗО-5)

Относиться к преступнику надо с христианской любовью,

с простатою и снисхождением и остерегаться всего,

что унижает или оскорбляет его.

Низко преступление, а человек достоин сожаления.

Митрополит Московский Филарет (Дроздов).

Меня везли в полицейском автомобиле в СИЗО. Я как и в прошлый раз сидел в помещении огороженном решеткой, на руки мне надели наручники. Сопровождали меня двое сотрудников, мужчина и женщина 35-40 лет. Всю поездку они обсуждали своих детей, школьное образование. Ехали мы достаточно недолго, на это обратила свое внимание женщина-конвоир. Когда мы уже приехали, женщина вышла решать с СИЗО различные формальные вопросы. Мужчина решил поговорить со мной и поинтересовался, что у меня за статьи. Я ему рассказал как есть. Сотрудник оказался одним из многих, кто действительно все понимал.

– Да сейчас в стране совсем все плохо. Вон того же Квачкова абсолютно не за что посадили. – говорил полицейский.

Полковник в отставке Главного разведывательного управления (ГРУ) Квачков был осужден на тринадцать лет за подготовку государственного переворота. Дело было сфабриковано. У полковника и его подельников из оружия нашли только арбалет, коллекцию ножей и автомат Калашникова с запаянным стволом, какие используют в школах при обучении детей сборке-разборке. Ясное дело, что с таким арсеналом переворот не устроишь. Доказательств сговора на вооруженный переворот не было. В деле имелись совершенно абсурдные указания на «План Квачкова пригнать к Кремлю по Москва-реке боевую субмарину».

Истинной причиной преследования Квачкова было то, что он разъезжал по военным частям к многочисленным знакомым и настраивал армейское руководство против Путина. Российская власть боится недовольства военных, как огня.

– Люди просто ведут себя как трусливые бараны, ничего не хотят делать. Но сейчас вон НДС поднимают, пенсионный возраст, скоро почувствуют последствия этого на собственной шкуре, – размышлял он, – мне до пенсии два года осталось, я их спокойно отработаю и заграницу уеду. Я никогда не воровал и с оружием в руках защищать наворованное кем-то не собираюсь.Ты держись, читай книжки, вот в СИЗО спортзал будет, сможешь ходить. – подбадривал он меня.

И таких, как этот сотрудник, я встречал еще десятки раз. Через некоторое время меня вывели из машины и завели в задание СИЗО. С этого момента меня передали из рук МВД в руки ФСИН (Федеральная служба исполнения наказаний).

Первым делом меня обыскали, опросили, изъяли белье которое мне передали в ИВС. Пока меня обыскивали и фотографировали пришла врач.

– Отдавайте его обратно, я его не буду принимать. – заявила она, как будто это она решала кого забирать в СИЗО, а кого нет. Вообще в этой системе очень любят лишний раз показать свою мнимую важность, несуществующую власть.

– Это почему он что наркоман? – поинтересовался сотрудник ФСИН, принимавший меня.

– У него 228. – ответила та.

– У него не 228, а 282, это экстремизм.

– Ну все равно, – стервозно сказала она, – Как человек пойдет на экстремизм не употребляя наркотики?

В дальнейшем мне будут попадаться различные сотрудницы, как адекватные, так и противные как эта. Хотя вообще еще не раз мою статью будут путать с 228, что будет меня довольно сильно раздражать. Неужели люди не изучали в школе математику, если не в состоянии отличить две цифры. Кстати говоря, от доктора никоим образом не зависит, кого в СИЗО принимать, а кого нет, в дальнейшем еще многие по 228 статье заедут в это СИЗО после меня, сомневаюсь, что врач говорила про каждого из них, что их не примет.

После исполнения всех процедур меня отвели в душевую, а после отправили в специальное помещение, сборку, где я должен был ожидать. Пока ждал, я рассматривал висящие стенды. На одном из них так красиво разрисовывалась жизнь в СИЗО: спортзал, бильярд, дартс. В дальнейшем постоянно с кем я общался, вспоминали этот плакат. Возможно, для уже осужденных это соответствовало действительности, но для находящихся под судом и следствием, это все было недоступно.

Другой стенд был посвящен информационным вопросам. При том, как я с удивлением узнал из информации на стенде, привезли меня не в «Матросскую тишину», а в «Водник». Через некоторое время меня и одного казаха отправили из сборки в камеру. Тогда я думал, что меня завели в камеру, где я буду находиться постоянно, но как я узнал в дальнейшем, это был так называемый карантин. Таких карантинных помещений было несколько штук на первом этаже. В них могли держать человека 10 дней. Он предназначался для того, чтобы можно было определить в какую камеру в дальнейшем отправить человека исходя из его статьи, социального положения, склонности к сотрудничеству. Ведь если сразу, не думая, отправить человека в первую попавшуюся камеру, естественно это может привести к различным конфликтам.