Машина погрузилась в темноту, когда мы въехали на подземную парковку, и остановилась. Дек вышел, обошел вокруг и открыл мою дверцу. Он поднял меня на руки, и я прижалась к нему. Вздохнула, и мое тело расслабилось от его запаха, наполнившего мои легкие. Без сомнений, под лекарствами или нет, каждая моя молекула знала Дека. Я бы узнала его, даже похороненной под землей.
— До встречи, Джорджи, девочка. — Тайлер направился к водительской дверце. Не дождавшись ответа, он запрыгнул на водительское сидение и сорвался с места.
Я посмотрела на Дека. Наши глаза встретились, и мои губы разомкнулись, собираясь что-то сказать, я просто не знала что.
Я никогда в своей жизни не чувствовал себя таким накрученным. Я на грани потери контроля. Кого я обманываю? Я уже потерял его, направив чертов пистолет на медсестру, а потом на доктора. Дерьмо, могу представить, что шеф полиции кричал в ухо Тайлеру. Полиция может простить мою опрометчивость, но я не был неприкасаем.
Неистовая ярость горела внутри меня, и да, это направлено на нее. Я так взбешен, что боялся говорить.
Отчаявшись уснуть, я вернулся в больницу посидеть с ней. Это было перед тем, как они попытались меня остановить от того, чтобы увидеть ее, и ремни, держащие ее, как какое-то чертово животное.
Я чувствовал ее взгляд на мне, пока дошел до лифта и нажал на кнопку «Пентхаус».
Проклятье, я чувствовал нацеленное на меня на расстоянии оружие. Я следовал своим инстинктам, и они никогда меня не подводили — до сегодняшнего момента. Сейчас это сыграло со мной злую шутку, потому что я оставил ее в больнице, когда не должен был. Я ненавидел чувство неопределенности того, что произойдет с Джорджи здесь. Я живу и никогда не сомневаюсь. Ты мертв, если засомневался.
Мы справимся.
Правило, по которому мы жили, когда сваливается настоящее дерьмо. Нет смысла в том, чтобы гадать, что ты должен был сделать или мог бы сделать. Всякое случается. Херня случается. Справься с этим и двигайся дальше.
Но внезапно, справиться с тем, что происходит с Джорджи, стало не так понятно и просто.
ГЛАВА 8
Проспав целый день из-за успокоительного, я проснулась в постели Дека. Последнее, что помнила, как он держит меня в своих объятиях в лифте. Приподнявшись, я увидела Дека, сидящего в черном кожаном кресле в углу комнаты: книга в руке, одна нога небрежно закинута на другую. Он выглядел полностью расслабленным, а это несвойственно Деку.
Он бесшумно закрыл книгу и положил ее на комод рядом с собой, раздался скрип кожи — он встал. Я не могла оторвать от него взгляд, пока он приближался, его колени коснулись края кровати, и он остановился. Он наклонился вперед, и мое сердце забилось в груди, его рука опустилась на мою голову, откинув мои волосы назад.
Это самая умиротворяющая и нежная ласка, которую я когда-либо получала, и почувствовав ее, пожар разгорелся в моем теле. Но меня пугало то, как он был спокоен.
— Я приготовлю тебе что-нибудь поесть, пока ты будешь в душе.
Я ожидала, что он забросает меня вопросами. А это... это полностью выбило меня из колеи.
Буквально ничто в этом мире не пахло лучше, чем он. Вдыхать его запах, наполняющий мои лёгкие — естественно для меня. Я ненавидела, что так чувствовала, и все же, после всех этих лет, я не сделала ничего, чтобы изменить это.
Я любила Дека. С шестнадцати лет, и неважно, какая чертовщина творится в моей голове — всегда буду. Но наш шанс был разрушен дурацким миром, в котором мы живём. И да, выбором, который я сделала.
Прежде чем он ушёл, я схватила его за руку. Ощущение его грубой кожи отозвалось волной желания во мне. Я нуждалась в этой связи с ним. Чувствовать его. Знать, что он настоящий, что это реально. Моя жизнь была не так уж и плоха, но внезапно мне стало нужно это.
— Почему ты продолжаешь спасать меня, когда все, что я делаю, разочаровывает тебя?
Дек нахмурился, он попытался мягко высвободить руку из моей ладони, но я сжала ее сильнее.
— Джорджи. Нет.
Я отпустила его руку.
— Прими душ. Тайлер принёс несколько вещей для тебя, пока ты спала. Они в ванной комнате.
Я чувствовала, как каждое сказанное слово бьет прямо в сердце. Это Дек наступает на мою грудь своими сапогами и наблюдает, как расплющивает мое сердце в лепешку. Он даже не хочет прикасаться к моей руке.
Он направился к двери.
Возможно, поэтому намного легче быть тем, кем я не являюсь. Он отверг её, не настоящую меня. Я могла оттолкнуть и заглушить это. Но сейчас будто два моих мира столкнулись, и мне некуда бежать.
Он остановился в дверном проеме и, не поворачиваясь, сказал:
— Больше никакой лжи.
Я резко вдохнула, и он, должно быть, услышал меня, потому что его плечи напряглись. Но он не посмотрел на меня, вместо этого он вышел.
***
Тёплая вода, будто согревающая шелковая простыня, стекала по коже и скапливалась у моих ног. Я прислонилась к плитке и закрыла глаза, его слова крутились снова и снова в моей голове.