Идеальный хозяин (СИ)

— Няня подсказала это имя. Мне оно очень понравилось: оно было красивое и нежное, не то что моё колючее холодное имя — Аглая. Однажды, когда мама пришла домой, я встала на четвереньки, подбежала к ней и начала гавкать. А мама рассмеялась и погладила меня по голове. С тех пор я часто прибегала к этому трюку — когда тоска по ласке становилась невыносимой. Не подумайте, я не сошла с ума. Это была игра, и мама её поддержала.

Женя подёргала пакетик ромашки в чашке, наблюдая, как вода становится жёлтой. Она так ярко представила брошенного ребёнка, который ради родительского внимания решил притвориться собакой, что ей стало больно.

— Чихуахуа умерла года через три — вроде как от стресса. Мама не стала заводить новую собаку. К тому времени она начала пить и… употреблять кое-какие препараты для расширения сознания. Кокс, наверное… Это было дорогое удовольствие. Она реже выходила в свет и всё чаще оставалась ночевать у мужчин. А у отца родился новый ребёнок, но там тоже что-то не заладилось, и он вернулся домой. То время было для меня счастливым: мы много общались, он помогал мне делать уроки, иногда даже брал с собой в командировки — в Цюрих, в Лондон. Я забыла про Бусинку, стала нормальным ребёнком. Но через год у отца появилась очередная любовница, и всё повторилось. Он опять меня бросил.

— И Бусинка вернулась?

— Да. Мне хотелось жить простой и понятной жизнью, где тебя любят, где о тебе заботятся, где можно друг другу доверять. Где взрослые люди несут за тебя ответственность — по-настоящему несут, а не спихивают на нянь и гувернанток. У большинства домашних собак это есть. А у детей — не всегда. Страх, неопределённость, беспомощность, постоянные исчезновения родителей — всё это меня убивало. В подростковом возрасте начались панические атаки. А потом я встретила одного человека…

Она замолчала и отхлебнула чаю. Чашка звонко ударилась о блюдце.

— Я могу быть с вами полностью откровенной? — спросила Аглая.

— Да, конечно. Всё, что вы расскажете, останется между нами.

— А Ян?

— А что Ян? Если вы не хотите, он ничего не узнает. Он мой босс, но при этом он деликатный человек и не лезет в чужое личное пространство без приглашения.

— То есть это возможно? — спросила Аглая. — Понимаете, есть вещи, которые я могу рассказать только женщине.

— Это возможно, — сказала Женя. — Я обещаю, что Ян не узнает подробности ваших отношений с Князем.

Аглая кивнула, не удивившись, что Женя знает это имя.

— Спасибо, — она расслабилась. — На первом курсе я поняла, что не справляюсь, и начала ходить к психологу. Но всё было бестолку: я жаловалась на родителей, но легче мне не становилось. Мне казалось, что я ещё глубже погружаюсь в детские обиды. Через год, когда я окончательно достала психолога своим нытьём, она дала мне телефон Князя. Сказала, что если он мне не поможет, то мне ничего уже не поможет.

Аглая впервые улыбнулась.

— И что, помогло?

— Ещё как! Я впервые ощутила себя полноценным человеком. Удивительно, правда? Чтобы стать нормальным человеком, мне пришлось превратиться в собаку.

6. Подружка моей собаки

— Я ему, конечно, позвонила. Не сразу, а когда собралась с духом. Он не удивился моему звонку — ждал, наверное. Продиктовал адрес и сказал, чтобы я приезжала.

— И вы поехали?

— Да.

— Не побоялись?

— В тот момент я ничего не боялась. На меня нахлынуло какое-то беспросветное отчаяние: я чувствовала себя одинокой и никому не нужной. Если бы он захотел меня убить, я бы, наверное, не сопротивлялась. Моя жизнь в моих глазах ничего не стоила.

Аглая посмотрела в окно, отхлебнула чаю и вернулась к рассказу:

— Он жил в частном доме за городом — не в коттеджном поселке и не в дачном, а в обычной деревне. Дом стоял на отшибе у реки, его окружал высокий забор, а во дворе бегали большие собаки. В общем, так просто к нему в гости не попадёшь. И не выберешься. Князь встретил меня у калитки, познакомил с собаками — дал понюхать, сказал «своя» — и провёл в дом.

— Как он выглядел? — спросила Женя. Ей вдруг стало интересно, да и для дела могло пригодиться. — Князь в смысле, не дом.

— За тридцать, высокий, худой, жилистый. Глаза у него были необычные — светлого прозрачного оттенка. Холодные.

— Он вас не испугал?

— Нет. Он вёл себя так, словно точно знал, зачем я пришла и что со мной делать. Это внушало доверие, потому что никто не знал, что со мной делать, — даже психолог. Мы зашли на кухню. Он сказал, что готовит ужин и попросил ему помочь. Но сначала он хотел познакомить меня ещё с одной собакой. И тут в кухню зашла… Заползла на четвереньках… Господи… Девушка в маске собаки.

Аглая остановилась, как будто ей сложно было продолжать. Глубоко вдохнула и выдохнула три раза.

— Это была не настоящая БДСМ-мная маска для дог-плея, а милая игрушечная полумаска — стоячие ушки, прорезь для глаз и носик. Рот оставался открытым. На шее — ошейник, а из попы торчал коротенький хвостик. Больше на девушке ничего не было.

Женя постаралась, чтобы на её лице не отразилось ничего, кроме доброжелательного интереса. Ни шока, ни ужаса, ни омерзения.