Идеальный любовник

Улыбка его была такой заразительной, что Саймон ответил ему тем же. Генри и Чарли пошли дальше. Когда Порция и Саймон достигли гребня холма, подул бриз, и Порция почувствовала, что ее бьет дрожь. Саймон остановился, стянул с себя сюртук и накинул ей на плечи. Она благодарно улыбнулась:

— Спасибо.

Он снова взял ее за руку. Она хотела идти дальше, но он удержал ее. Все остальные уже успели уйти далеко вперед. Порция вопросительно вскинула бровь. Саймон шумно втянул в себя воздух.

— За то, что произошло на террасе, за свои слова я приношу извинения. Я не имел в виду… — Он махнул рукой, как бы пытаясь изгнать из их воспоминаний ту сцену.

Порция встала напротив него, подняла свободную руку и повернула его лицо к себе.

Саймон неохотно позволил ей это сделать.

Всматриваясь в его глаза, она ощутила его ранимость, которую он, как всегда, пытался скрыть. В свою очередь, он увидел в ее глазах нежность и искренность. Он обнял ее и притянул к себе.

— Погоди. — Порция прижала ладонь к его груди. — Не торопись.

Он поднял брови. Она снова прижалась к нему.

— Нам нужно завершить то, что мы начали. Мы должны услышать, что произошло на самом деле, разобраться с Эмброзом. А потом мы сможем поговорить… — Она втянула в себя воздух и произнесла ключевые слова: — О нас.

Саймон выдержал ее взгляд и, поморщившись, отпустил ее.

— Хорошо, давай с этим покончим.

Он взял ее за руку, и они вместе направились к дому.

Как Саймон и предвидел, это оказалась горестная сцена. Было чувство облегчения, но не было триумфа. С Глоссапов и отчасти Арчеров (поскольку среди подозреваемых был Десмонд) было смыто пятно, зато тяжесть позора переместилась на семейство Келвинов. Также к прискорбию всех.

Саймон ввел Порцию в библиотеку через дверь, ведущую на террасу. Сцену, представшую их глазам, Стоукс, по всей видимости, иначе как кошмаром назвать не мог. Они переглянулись, отдавая себе отчет в том, что исправить чтолибо в данный момент они бессильны.

Перед этим все дамы взбунтовались. Они поняли, что в библиотеке происходит чтото очень важное, и дружно туда явились. Им сообщили лишь сам факт — Китти была убита Эмброзом, после чего они оккупировали кресла и диваны и отказались уходить.

Здесь находились буквально все, даже двое слуг. Единственно кто из имеющих отношение к драме отсутствовал, так это Артуро. Вглядываясь в ошеломленные лица присутствующих, мысленно представив, какие распри здесь могут возникнуть, Саймон подумал, что цыган будет по гроб жизни благодарен Порции, что избежал этого испытания.

Он взглянул на Порцию и по выражению ее лица понял, что она не согласится подняться наверх и переодеться, пока не узнает ответа на некоторые вопросы. Саймон взял большое кресло, стоявшее за письменным столом, подкатил его к тому месту, где сидела леди О., и усадил в него Порцию.

Леди О. бросила взгляд на мокрое платье.

— Полагаю, что это тоже будет объяснено?

Какаято нотка в ее голосе, едва уловимый блеск в ее глазах подсказали им обоим, что леди О. серьезно встревожена. Стоукс вышел на середину комнаты.

— Леди и джентльмены! — утомленным тоном начал он. — Поскольку вы настояли на том, чтобы остаться, я вынужден просить вас сохранять молчание, пока я буду допрашивать мистера Келвина. Если мне понадобится о чемто вас спросить, я спрошу сам.

Он выждал минуту. Поскольку дамы молча расположились поудобнее, готовясь слушать, он повернулся к Эмброзу, сидевшему в кресле с прямой спинкой под центральным канделябром лицом к собравшимся.

По бокам от него стояли настороже Бленкинсоп и дюжий лакей.

— Итак, мистер Келвин, вы уже признались в присутствии нескольких свидетелей, что вы задушили Китти — миссис Глоссап. Вы можете подтвердить сейчас, что убили ее?

Эмброз не поднял головы; его связанные в запястьях руки лежали на коленях.

— Я задушил ее шнуром от оконной шторы. — Он кивнул на ближайшее от письменного стола окно.

— За что?

— За глупость.

— В каком смысле?

Понимая, что другого выхода нет, что чистосердечное и быстрое признание сократит время испытания, ибо он не мог не осознавать, что в зале сидит его мертвеннобледная мать, цепляющаяся одной рукой за леди Глоесап, а другой — за Друсиллу, Эмброз сделал шумный вдох и стал торопливо рассказывать:

— У меня с ней в начале года в Лондоне была связь. Китти не в моем вкусе, но она постоянно предлагала себя, а мне нужна была поддержка мистера Арчера. В то время мне это показалось мудрым ходом, поскольку она обещала поговорить с мистером Арчером обо мне. Когда пришло лето, мы уехали из города и расстались. — Он пожал плечами. — Довольно дружелюбно. Мы условились, что я приму участие в этом рауте.

Эмброз сделал паузу, чтобы передохнуть.