Идеальный любовник

Саймон смотрел на Порцию, чувствуя необоримое желание схватить ее сейчас и послать к черту все выдумки о том, что он дает ей возможность прийти к решению самостоятельно. Однако он понимал, что первый же его шаг в этом направлении будет для нее чемто вроде пощечины.

Порция перестанет ему доверять, уйдет в себя.

И он потеряет ее.

Поднявшийся ветерок растрепал ее волосы. Он был свежим, довольно Прохладным; чувствовалось, что дождь не за горами.

Саймон оттолкнулся от стены, шагнул к Порции.

И услышал скрежет вверху. Он поднял голову.

Увидел тень, отделившуюся от крыши, и бросился на Порцию, рванул ее к себе, и они оба оказались на полу террасы. Падая, Саймон успел прикрыть ее и смягчить удар.

Огромная ваза упала с крыши в точности на то место, где мгновение назад стояла Порция. И с грохотом разбилась.

Один отлетевший осколок больно ударил Саймона по руке, которой он защищал Порцию.

А затем воцарилась абсолютная тишина.

Саймон посмотрел вверх и, понимая, что опасность еще не миновала, заставил Порцию быстро встать на ноги.

В помещении ктото вскрикнул, затем все зашумели. На пороге террасы появились лорд Глоссап и лорд Недерфилд.

Одного взгляда им было достаточно, чтобы понять, что произошло.

— О Господи! — Лорд Глоссап подошел поближе. — Дорогая моя, вы целы?

Порция, вцепившаяся в полу сюртука Саймона, сумела кивнуть. Лорд Глоссап неловко погладил ее по плечу, затем бросился к ступенькам и спустился вниз. Шагнув на газон, он повернулся и посмотрел на крышу.

— Я никого не вижу, но мои глаза сейчас уже не те.

Лорд Недерфилд позвал из гостиной:

— Заходите в комнату.

Саймон взглянул на Порцию, почувствовал, как она напряжена. Освободившись от его объятий, девушка позволила ему довести ее до двери.

В гостиной раскрасневшаяся леди О., стукнув тростью о коврик, воскликнула:

— Да что же это творится на белом свете?

Дверь открылась, и появился Бленкинсоп:

— Да, милорд?

Лорд Недерфилд махнул рукой:

— Немедленно найди Стоукса. На мисс Эшфорд было совершено нападение.

— О Боже! — Лицо леди Келвин покрылось мертвенной бледностью.

Миссис Бакстед подсела к ней и погладила ей руки.

— Нуну, мисс Эшфорд находится здесь, она цела и невредима.

Девицы Хэммонд, сидевшие рядом с матерью, залились слезами. Леди Хэммонд и Люси Бакстед, чувствовавшие себя не намного лучше, принялись их успокаивать. У миссис Арчер и леди Глоссап вид был весьма ошеломленный и удрученный.

Когда лорд Глоссап вернулся, лорд Недерфилд взглянул на Бленкинсопа и сказал:

— Пожалуй, передай Стоуксу, чтобы он пришел в библиотеку. Мы будем ждать его там.

Похоже, никакой полезной информации из произошедшего инцидента извлечь было нельзя.

С помощью Бленкинсопа и слуг установили местонахождение всех четверых подозреваемых. Джеймс и Десмонд ушли перед этим из гостиной и предположительно направились в свои комнаты; Генри находился в кабинете имения, а Эмброз в своей комнате писал письма. Каждый из них мог совершить покушение.

Стоукс и лорд Глоссап полезли на крышу; вернувшись, Стоукс подтвердил, что забраться на нее не составляло труда и любой здоровый мужчина способен был столкнуть каменную вазу с постамента.

— Ваза тяжелая, но она не закреплена на постаменте. — Стоукс посмотрел на Саймона и нахмурился. — У вас кровь.

Саймон взглянул на предплечье. Осколок распорол ему сюртук, и рукав был в крови.

— Кость не задета. Кровь уже остановилась.

Сидящая рядом с Саймоном Порция потянула его за рукав, чтобы посмотреть на рану. Увидев ее, она побледнела еще сильнее.

— Если мы вам больше не нужны, я бы хотела удалиться, — обратилась она к Стоуксу.

— Пожалуйста, — поклонился Стоукс. — В случае необходимости я могу поговорить с вами завтра.

Когда Саймон и Порция встали, Стоукс устремил красноречивый взор на Саймона. Догадываясь, что Стоукс намерен повторить очевидное — Порцию нельзя оставлять одну ни на минуту, — Саймон покачал головой. Она не останется одна, и ему не надо напоминать о причине.

Когда они поднялись по лестнице, Порция заявила:

— Нужно осмотреть эту рану. — И направилась к его комнате.

Саймон нахмурился, но последовал за ней.

— Рана пустячная, я даже не чувствую ее.

— Раны, которых люди не чувствуют, иногда ведут к гангрене.

Дойдя до его комнаты, она повернулась к нему.

— Рану надо промыть и смазать.

Саймон остановился, посмотрел на ее лицо — решительное и упрямое, хотя все еще остающееся бледным. Он распахнул дверь и сказал:

— Если ты настаиваешь.

Естественно, она настаивала, и ему ничего не оставалось, как сдаться. Придется сидеть с обнаженной грудью и терпеть ее вздохи и хлопоты.

С юных лет Саймон терпеть не мог, когда женщины суетятся вокруг него и лечат его болячки. У него было немало шрамов, но они его никогда не беспокоили.

И сейчас, скрипнув зубами и усмирив свою гордость, он позволил Порции возиться с ним.

Он чувствовал себя так, как может чувствовать победитель, низведенный до уровня беспомощного шестилетнего ребенка, не способного воспротивиться женской потребности проявить о нем заботу. Он словно попал в капкан.