Идеальный любовник (СИ)

- Где же это было? Подожди, Лерочка, сейчас найду. Совсем стара стала, не помню где же было. Ага, вот! Смотри! – баб Маша торжествующе уперла перст в старое фото, на котором запечатлены были двое парней. – Это Стасик мой, Лешкин отец, а это Лексей, друг его. Не разлей вода были. Лексей Стасику жизнь спас, век ему благодарна буду. Когда Стасик тонул, Лексей его из речки вытащил, полуживой сам был, водовороты у нас там ой какие. Сколько говорила не купаться там, нет, пошли же. Потом, правда, уже туда не ходили. Потом только в Березовке плавали, она поспокойней будет. В честь Лексея Стасик внучка мово и назвал, даже не смотря на то, что дружба закончилась. Лексей, он Павла сынок был, они тут, через два дома жили. Павел-то по пьяни в сугробе замерз зимой. Уснул и замерз. Аккурат когда Леше двадцать стукнуло, он как раз из армии вернулся. А мать Лексея, Нинка, за городского потом замуж вышла и Лексея с собой забрала. Ох, Лешка и шебутной был. На месте не сидел и слабый до женского полу был. Все девки у нас от него ревьмя ревели. Попортил всех кого мог. Заговорить мог любую, через девку они со Стасиком и поссорились. Были не разлей вода, а Оксанка всю дружбу попортила. Хвостом вертела и перед Стасиком и перед Лексеем. Лексей-то об нее зубки и обломал и со Стасиком поссорился. Она ни того, ни другого не выбрала, потом за богатея какого-то замуж вышла. Уехала в столицу там и вышла. Лиса Оксанка была, ой какая лиса. Любого могла провести. Хорошо, что Стасик ее легко забыл. Я все боялась, когда он в столицу поехал, в институт поступил, что с ней увидится. Ан нет, не пересеклись пути дорожки. А Лексей как из армии пришел, думал Оксанка еще здесь, цветы ей купил, кольцо, предложение руки и сердца собирался делать, а она уже укатила в столицу-то. Он бешеный неделю ходил, а потом поуспокоился. Зимой-то и отец замерз, а Нинка долго горевать не стала. Полюбовник у нее городской был, приезжал в гости к бабке Антонине кажним летом, вот за него и выскочила замуж. Лексей тоже охотно в столицу переехал. Видать, надеялся с Оксанкой встретиться. Да та уже замужем была.

- По-моему, мы совсем не похожи, - умудрилась вставить свои пять копеек в сплошной поток информации, который на меня выливала баба Маша. – Да и почему мы должны быть похожи?

- Ну, почему не знаю, - хитро улыбнулась старушка. – Но вы действительно очень похожи. Сама глянь. Лицо один в один. Нет, сейчас, Лексей, наверняка другой совсем. Постарел, поседел, тебе лучше знать. А вот поставь вас рядом, когда он молодой был, один в один. И разрез глаз, и волосы, и губы. Все его. Только нос и цвет глаз Оксанкин. У Лексея глаза карие.

- Что вы такое говорите? – я вскочила со скамейки, попутно уронив фотоальбом на землю, до меня только сейчас стал доходить смысл слов баб Маши. – Моего отца не Алексеем зовут…, - я стала даже заикаться от ужасной догадки. – А-а-а-н-натольевна я, по отчеству.

- Прости, Лерочка, - в ужасе всплеснула руками баб Маша. – Я не знала! Я думала, что Оксанка развелась и все-таки за Лексея вышла! Если бы знала, я бы не сказала бы тебе ничего. Незачем тебе это знать. Прости дуру старую.

- Этого просто не может быть, - чувствовала, как мурашки бегут по коже и становятся дыбом волосы. – Этого не может быть. Вы все врете. Врете. Мне всегда говорили, что я вся в отца, в моего отца. Вы врете, врете, врете.

Села обратно на скамейку, обхватила плечи руками и завыла, тихо завыла. Столько боли, обиды, предательства и все в один день. Я качалась из стороны в сторону и заливалась слезами. Кто-то сбежал с крылечка и знакомые руки заключили меня в объятия:

- Что вы ей сказали? – грозно спросил Герман у баб Маши.

Та испуганно ответила:

- Глупость сказала, я все придумала. Все неправда и никакого сходства нет. Лерочка, деточка, не слушай ты меня, дуру старую. Мало ли, может я с ума сошла на старости-то лет.

- Она мне сказала, что я похожа на дядю Лешу, - отстукивая дробь зубами, умудрилась с трудом выговорить фразу, сквозь подвывания.

- Тсс, не плачь, - Герман сел рядом со мной. – Ну и что, что похожа. В жизни бывает много двойников. Не плачь, воробышек, не надо. Не надо воспринимать все так болезненно.

- Ты не понимаешь, - своего он добился, я смогла справиться с эмоциями и больше уже не выла волком. – Ты ничего не понимаешь. Раз я на него похожа, раз он мать мою любил, значит это все он, он… Это он отца убил, это он с мамой на отцовские деньги собирается жить заграницей. Поэтому маман так настаивала, чтобы я с ними уехала. Все они знали, и она виновата в смерти отца. То-то спектакль разыгрывала, безутешную вдову из себя строила. Сволочи, какие же они оба сволочи. Интересно, они сколько лет моего отца обманывали? Я не дочь дяди Леши, нет, не дочь. Не верю. У меня один отец, который так и останется единственным и другого мне не надо. Надо в милицию обратиться. Надо что-то делать. Нельзя давать им возможность уехать с отцовскими деньгами! – я вскочила со скамейки, оттолкнув Германа. – Отец эти деньги не для них зарабатывал.