Идеальный мерзавец

— А ты только это спрашиваешь у женщин, с которыми собираешься переспать?

— А мы собираемся переспать? — удивляется Марк.

— С тобой та девица в туалете не кроссворды решала.

Поднимается на ноги и протягивает руку.

— Пошли, Вера. В таком состоянии я тебя тут не оставлю.

А я даже не пьяна так сильно, как могла бы. Или кажется? В чем я точно уверена, так это в том, что мне стало легче. И кажется, я готова впустить жизнь немного приключений.

— И куда ты меня тащишь? — спрашиваю строго.

— К себе. Тебе ведь негде остановиться сегодня. Завтра выспишься и пойдешь искать собственное жилье. Если захочешь, — добавил тихо.

— Так, — останавливаюсь посреди аэропорта, но чтобы устоять, приходится держаться за руку Марка. — Давай расставим точки на «И».

— Давай, но, может, в такси?

— Нет, надо это сделать раньше, чем я окажусь в твоей власти.

Ткнула пальцем его в грудь. Ого. Каменная прямо! Рельеф даже через ткань прощупывается.

— Вера?

— Ммм? — поднимаю глаза. Опять он стоит слишком близко.

— Что ты хотела сказать до того, как начала меня лапать?

— Ах да. Что тебе не удастся затащить меня в свою постель, Марк.

— А я и не собирался.

Смотрю на него исподлобья и вздыхаю:

— Мог бы и солгать, Марк.

Марк снова смеется.

ГЛАВА 11

Марк

По дороге до Лимассола Вера сразу отключилась. Успел поймать ее раньше, чем она приложилась лбом о стекло.

Господи, какая наивная доверчивость. Напиться с незнакомым мужиком и сесть с ним в машину. В незнакомой стране, когда даже не знаешь языка!

Хорошо, что я не тот, кто пользуется невменяемым состоянием девушки.

Серьезно, и вы поверили? Я именно такой, и мои демоны неистово хохочут над этой доверчивость и строят планы, но все же именно с Верой я так поступить не могу. Черт знает, почему.

Во сне у нее такое умиротворенное выражение лица… Она наконец-то расслабилась. Губы приоткрыты, иногда она что-то шепчет, как будто ругается с кем-то.

Нет, не просто так она прилетела на Кипр. Я сам бегу и хорошо чувствую в ней родственную душу. Как пить дать, сбежала от какого-то олуха. Да только попала в пасть к волку.

Не обязательно отвечать честно на вопрос «Замужем ли ты?», как и кольцо носить тоже не обязательно. Но хочу ли я знать правду? Нет. Не хочу ничего о ней знать, хватает и того, что подобрал ее как бездомного котенка. И чувствую к ней что-то похожее. Не жалость, нет. Желание проявить заботу, как-то так. Странное нелогичное чувство, несвойственное для меня.

Убираю темный локон с ее щеки, крепче обнимаю. Только ради того, чтобы она не вылетела в лобовое стекло, ничего такого не подумайте. Одна-единственная встреча не способна перевернуть мой мир с ног на голову. Я могу проглотить эту невинную овечку, и меня даже не будет мучить совесть.

Греки-таксисты водят даже хуже арабов, но, боже упаси, сказать им об этом вслух. Мимо проскакивает серебристый седан, и таксист жмет на тормоза. Вера дергается, тело летит вперед. Я перехватываю ее в последний момент, прижимаю к себе, а она даже не просыпается! Можете себе представить? Могла умереть во сне в ДТП черти где, а даже не проснулась бы.

Тянусь к ее ремню безопасности. Сам езжу не пристегнутым, но ведь я и не доверяю свою жизнь незнакомцам, в отличие от Веры.

Незадача. Ремнем определенно нужно пользоваться сидя. Пытаюсь усадить Веру, но ее голова болтается то в одну, то в другую сторону.

Отсаживаюсь к левой дверце и укладываю Веру на сидение. Пытаюсь зафиксировать ее ремнем лежа. Не выходит. Алкоголь, отсутствие сна также действуют на меня, и я соображаю медленнее, чем мог бы. И это бесит.

Как и то, что я собираюсь сделать.

Но ведь так правда удобней. Укладываю голову Веры себе на колени, а рукой крепко обнимаю. Так, даже если я сам ненароком засну, она не скатится и не упадет между сидениями.

Медленно вожу большим пальцем по ее щеке, запускаю пальцы в темные волосы. Давно у меня никого не было с челкой… Убираю челку руками и смотрю на высокий белый лоб. Да, с челкой ей лучше. Пока расправляю волосы, вижу, как дрогнули веки. Ну же, Вера, разве ты не видишь, как мне скучно, если я даже разговариваю с твоей челкой? Просыпайся и поговори со мной.

Но Вера просто решила повернуться на другой бок.

И теперь губами она упирается мне в ширинку.

Пытаюсь отодвинуть ее лицо или отодвинуться самому, но она тянется ко мне и обнимает.

Пальцы у нее холодные.

Вместо того чтобы оттолкнуть ее, зачем-то прошу таксиста убавить кондиционер. Начинать отпуск с простуды не дело.

Укладываю ее голову себе на предплечье. Мой пах спасен, хотя и недоволен таким развитием событий. В штанах тесно, а лежащая на мне Вера все равно трется об эту часть моего тела грудью.

Пытаюсь сесть иначе. В итоге голова Веры оказывается еще выше, почти на моей груди.

И тогда она совершает первую, но не последнюю для этого дня ошибку.

Она целует меня в губы.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Ее поцелуй такой же нерешительный, как при игре в «Бутылочку», а губы нежные, как лепестки фиалки. Хрен его знает, когда это я так тесно познакомился с фиалками, но ассоциация такая сильная, что не отделаться.