Идеальный мерзавец

— Всё, что я могу сделать с тобой. Хочу научить тебя не бояться менять позы. Хочу испробовать с тобой все чертовы позы до единой, чтобы создатели «Камасутры» обзавидовались. Хочу брать тебя утром, днем и вечером, а после засыпать рядом. Хочу фотографировать только тебя, когда ты вот так, как сейчас, морщишь нос. Хочу пересчитать все твои веснушки. И даже с закрытыми глазами угадывать родинки. Хочу тебя всю. Хочу тебя, Вера. Только для себя.

Я бы упала, если бы он не подхватил меня.

Вжал меня в стену, подхватив под бедра, и продолжил целовать и говорить:

— К черту Юру, к черту мое прошлое. К черту всех и вся. Я хочу закрыться с тобой в этом номере и мне определенно мало двух оставшихся дней. Хочу всё твое время, хочу всю тебя. Везде… Как угодно… Тебе понравится. Я покажу. Научу. Только разреши.

Я задыхалась от его напора и жалящих поцелуями губ. От резкого вкуса виски на губах и терпкого дыма сигарет, которые Марк курил, пока мы шли сюда. Но самое главное задыхаюсь от его слов, из-за которых я как будто падаю в бездну, но при этом чувствую, как за спиной раскрываются крылья.

Сбежать ото всех и принадлежать только ему. Поверить, что такой, как я, ему будет достаточно? После всех доступных женщин, которых он менял, как перчатки?

Его губы опустились на шею, а руки уже задрали на мне платье. Он шарил по моему телу, бормоча сквозь зубы что-то о том, как ему нужна вера и что я его последний шанс снова начать нормальную жизнь.

Он отвел мои трусики в сторону, и меня выгнуло, стоило его пальцам коснуться меня там. Мое тело знало лучше меня ответы на все вопросы, и Марк умело этим пользовался.

Он целовал меня, поглаживая припухшие складки, а после ввел сразу два пальца, так что я застонала.

— Хочу тебя. Сейчас… Здесь. Стоя.

Ему пришлось отпустить меня, чтобы расстегнуть собственные брюки и достать из кармана презерватив. Он снова разорвал упаковку зубами, одной рукой поглаживая меня урывками, отчего меня все равно передергивало всем телом, словно от ударов током.

Потом он снова подхватил меня под ноги, приподнял и отпустил. Я вскрикнула, чувствуя его в себе, сразу и целиком. Спиной вжалась в оббитую деревянными панелями стену. А Марк ударил бедрами, входя так глубоко, как еще не удавалось ни разу.

— Видишь, — прохрипел он, кусая мою нижнюю губу. — Это не больно… Ведь так?

Еще удар.

Я вцепилась в его плечи, чувствуя, что меня разрывает от ощущений. Слишком остро, слишком сильно.

Слишком быстро.

Он снова ударил. Сильно, глубоко, так что меня отбросило назад. Впечатало в стену.

— Марк…

— Да, детка, да, — шептал он, не останавливаясь. — Говори!

Снова удар. От всей души. Так глубоко, так сильно. Еще и еще. Отчаянно, словно в последний раз. И сильно, совсем не считаясь с моими чувствами. У стены, не дав мне даже раздеться, не подготовив, как следует.

— Марк!

Решил, что я кричу от оргазма. Что царапаю его ногтями тоже из-за удовольствия.

— Мне больно, МАРК!

Запнулся, моргнул. Как будто убирая наваждение. Посмотрел мне в лицо, так как будто видел впервые. С его лица сбежала краска.

— Вера… — выдохнул. Коснулся своим влажным лбом моего, а я моргнула и почувствовала, как по щекам побежали слезы.

Вышел, поставив меня на ноги, но те меня не держали. Я покачнулась, а Марк подхватил меня на руки, кое-как сбросив с себя штаны. И со мной на руках пошел в спальню.

Уложил на холодные шелковые простыни, шепотом умоляя простить его. Шепча о том, что совсем теряет рядом со мной голову. Что отвык заниматься любовью, а не просто трахаться.

Медленно снял с меня платье, покрывая поцелуями мои плечи. Расстегнул бюстгальтер и снял насквозь промокшие трусики, которые так больно терлись о промежность, пока он грубо брал меня у стены.

Уложил меня на спину, хотя я попыталась сопротивляться, но он коснулся моих губы пальцем и велел лежать тихо. Встал между моих разведенных ног и аккуратно подул. Даже от этого меня едва ли не подкинуло на кровати.

Нагнулся и лизнул меня, как самое вкусное в мире мороженое, прикрыв глаза от удовольствия. Так нежно и запретно-приятно. Втянул клитор в рот, и меня аж выгнуло на кровати дугой.

— Марк… — простонала я, комкая в пальцах скользкие простыни. — Еще!

И он с радостью повторил.

Уже после оргазма, когда я лежала на кровати, собирая себя по осколкам, он приподнял мои бедра и вошел в меня снова.

Теперь это было иначе. Теперь это было как раз то, что нужно.

Я обвила его всем телом, прижимаясь к нему и вторя его движениям, а он брал сильно, но в то же время нежно, вдыхая мои стоны.

И на этот раз он не просто трахал меня, как очередную случайную женщину на одну ночь. На этот раз я чувствовала себя особенной.

Почти идеальной.

А потом наступило утро.

******

Меня разбудили его руки.

Невесомо, они скользили по талии и бедрам, словно соединяя между собой рассыпанные по телу родинки. С тихим стоном я прижалась к Марку всем телом, и он поцеловал в плечо со словами:

— Доброе утро, нежная фиалка.

Я в долгу не осталась.

— Доброе утро, идеальный мерзавец.

В ответ он чувствительно куснул меня за плечо, а пальцы с талии поползли ниже.