Даниил Полунин сидел в подвале разрушенного дома. Таких домов было немного – солдаты чётко выполняли приказ своего лидера. Бывший инженер сидел на куске арматуры, торчавшем из стены, и медленно поедал украденный вчера из магазина хлеб. По улицам все еще ходили патрули и искали тех, кто ещё не был схвачен и рационализирован (так назывался процесс первого употребления препарата). Самое главное – никому насильно не вводили препарат. Каждому давали выбор: стать идеальным гражданином или послужить отечеству в качестве донора органов. Добывать пропитание будучи вне закона – настоящий ад. Нужно находить у магазина служебный вход, выжидать момент, пока персонал покинет здание (ровно в 22:00), и вскрыть замок. После того как ты собрал все необходимые вещи, нужно было выбраться незамеченным из магазина и так же осторожно вернуться в убежище. С учетом вездесущих солдат, эта операция была невероятно труднореализуемой. А добытую пищу нужно было как-то растянуть на месяц, так как через месяц продукты портились.
Доедая сегодняшнюю порцию хлеба, Даниил думал о том, как жить дальше. Отдавать свой разум врагам он не хотел. Отдел Пропаганды Департамента Рационального Проживания говорил каждому, кто соглашался на рационализацию, что их разум останется неизменным и они будут жить как прежде, но не чувствовать ничего. На самом деле это было не так. Войдя в кабинет, где вводили первую дозу препарата, любой человек превращался в машину. Он делал только то, что говорил ему голос логики, без оглядки на эмоциональную составляющую. Видя погибающего человека в пожаре, он сначала обдумает все риски, и, лишь удостоверившись, что спасение этого человека логично и полезно обществу, он ринется вызволять. И кем бы вы ни были в прошлой жизни, пройдя через эту процедуру, вы не могли вернуться к прежней жизни.
Полунину оставалось осталось только пытаться выживать в жестоком для свободных людей мире. Или найти таких же как и он – скрывающихся оборванцев. Он оглядел свое убежище: маленькое окно под потолком, бетонная плита, заменяющая ему и стол и кровать, груда кирпича в углу – вот все его владения после падения Москвы. Тут груда кирпичей зашевелилась и из-под неё донеслось чьё-то кряхтение. Даниил на цыпочках подошел к ней и пошевелил верхушку. Резко высунулась рука и крепко схватила его. Голос откуда-то снизу задал вопрос:
– Формула квадрата разности?
– Ты чего? – испугался Даниил.
– Прости, мне нужно было удостовериться, что ты не из этих, ответил голос и добавил, – ты не поможешь мне выбраться?
– А, да, сейчас.
Раскидав кучу, Полунин вытащил из нее мужчину лет сорока, в разорванной рубашке и потертых джинсах.
– Любой из тех, кого уже превратили в «машину» ответил бы иначе, – пояснил свой вопрос человек, – меня зовут Владимир, а тебя?
– Даня.
– 2 дня назад, когда в соседний дом выстрелили из танка, я стоял снаружи у стены. Ударной волной меня отбросило в эту стену, – он показал на стену с кирпичным завалом, – стена рухнула от взрыва и меня засыпало обломками. Я знаю, что, возможно, много болтаю, просто считаю, что нужно описать ситуацию как можно более подробно.
– А-га, понял, – нервно ответил Даня.
– Нужно будет найти еще людей, я знаю, что такие есть. Когда в меня выстрелили, я как раз шел на встречу с отрядом Сопротивления. Их убежище находится в…
«Кто здесь?!» – окрикнул их холодный и жесткий голос из окна. «Тихо!» – громким шепотом сказал Владимир, он лег на пол и поманил Даниила рукой. С грязного пола подвала, они увидели как некто пролез в оконную раму и спрыгнул в подвал. Это был высокий человек в униформе солдата. Лежащие на полу Даниил и Владимир, не дыша смотрели на него. Солдат оглядел помещение и уже собирался уходить, как вдруг Даниил закашлял: месяц в сырости и холоде дали о себе знать. Солдат резко развернулся и направился в их сторону. Остановившись в метре от них, он в задал вопрос:
– Вы видите как человек стоит на краю крыши. Ваши действия?