Идеальный охотник

«Странно… Мне ведь уютно в этой старой, пропахшей солидолом машине. Гораздо уютней, чем в навороченном „фольксвагене“ Тимура. Но дело, конечно, не в машине. Попутчик…»

Она поймала себя на мысли, что Копейкин вызывал не только профессиональный интерес. И там, в кабинете, не особо слукавила, намекнув на внезапно возникшие чувства. Бывают же внезапно возникшие неприязненные отношения. Почему не может быть наоборот? Не полноценные, конечно, чувства, но что-то вроде.

Но почему? Что в нем такого особенного? Чем он ее зацепил? Тем, что повел себя иначе? Не как другие, начинавшие ерзать на стуле, неумело скрывая страх. А он? Он ерничал. Но за этим ерничанием не ощущалось страха, уж она-то могла это определить. Ну и что? Почему ей захотелось узнать о нем больше? Не только в свете разработки. Или она просто сравнивает его с Тимуром? Так бывает — расставшись с одним, почти автоматически начинаешь сравнивать бывшего с другими. И терзаться — не поторопилась ли? Вон какие козлы есть, а мой-то вроде как нормальным был.

— Ольга Андреевна… Ваш департамент просто так в гости не приходит. Я в чем-то провинился?

— Нет. Меня перевели в ваш район. Просто знакомлюсь.

— А почему начали именно с меня? Порекомендовал кто?

— Допустим.

— Кто, не скажете.

Фраза была произнесена с утверждением, а не вопросительно.

— Не скажу.

Копейкин бросил взгляд на ее ноги, скрытые брюками. Ну а куда еще бросать?

— Серьезные грехи?

— Кирилл. Я не на работе…

Нет, не так себя ведут женщины с понравившимся мужчиной. Ох, не так… А как? Завал! (…Она с нежностью посмотрела в его глаза, мило улыбнулась и игриво прикусила хвостик волос. Тьфу! Подавиться же можно!)

— Так я тоже… Просто, когда оказываешься в компании с врачом, говоришь о болячках, с художником — о картинах. А с сотрудником ОСБ — о перспективе. А вы что, на меня тогда обиделись? Зря. Я хотел скрасить тяжелый разговор легким стебом. Всего лишь.

— Для справки. Стебок — это кастрированный поросенок. По-украински.

— Ох, е… Хорошо, что мы не на Украине…

— Кирилл, — голосом пресс-секретаря президента пояснила свою позицию Ольга, — я не переношу фамильярности. Я не спрашивала, как зовут твою кошку или кто ты по знаку зодиака. И ты видел меня в первый раз. Надо было просто ответить на мои вопросы. Я же пока не сделала тебе ничего плохого.

— Хорошо-хорошо… Вы правы. Я знал, кого обыскивать. Но сводка здесь ни при чем. Им действительно везло с дозой. Знают, гады, сколько можно таскать… А кошки у меня нет. Неверные сведения. — Копейкин улыбнулся, сверкнув фиксой.

— А кто есть?

Ольга спросила почти автоматически. И не ради конспирации.

— Сейчас никого. Сына забираю на выходные. И в бассейн отвожу. Два раза в неделю.

— Сколько ему?

— Семь… Такой бандит.

— В разводе? — опять-таки не конспирации ради уточнила Ольга.

— Ну вы ж знаете, — вновь улыбнулся Копейкин обжигающей, манящей и ранящей улыбкой, — наверняка смотрели мое личное дело?

— Нет. — Она смутилась, потому что не терпела вранья. Даже оперативного блефа.

— Смотрели-смотрели, — без обиды сказал опер, — мне кадровик звонил. Ну как, понравилось?

Кадровик — гад. Есть же негласная договоренность — о визитах сотрудников ОСБ никому ни слова.

— Я брала несколько дел, наверно, там и тво…

— Да ладно, — без злости перебил Кирилл, — я пошутил. Никто мне не звонил…

Черт! Как дешево он ее поймал! Точно так же, как она Тимура. Почему было сразу не сказать, что она брала дело? Чтобы он не насторожился? Так теперь он насторожился еще больше.

Может, и Тимур не сказал правду по какой-то причине?

«Жигули» резко сбавили ход, чуть вильнули, остановились и заглохли.

— Черт! Достал он меня!

— Кто?

— Карбюратор! Заливает бензином, хоть тресни! Посидите, я сейчас.

Копейкин сунул руку под сиденье, вытащил пакет с инструментами, открыл капот, вышел из салона. Крышка капота закрыла обзор, она не видела его. И соответственно, он не видел ее.

Борсетка осталась в салоне. Другой возможности для шпионских игр не будет, до дома оставалось минут десять езды.

Ольга левой рукой нащупала замочек сумочки, нажала и дернула вниз. Замочек открылся. Не меняя позы, откинула козырек. Скосила глаза. Лист находился с краю. Бросила взгляд на Копейкина. Тот, не отвлекаясь, копался в капоте.

Вытащила бумагу, развернула. Точно. Какой-то список. Пересняла на мобильный. Освещения хватило — стояли под фонарем. Сунула лист обратно. Заметила круглую баночку, в таких обычно продают таблетки. Повернула этикеткой кверху, не вынимая из борсетки. Аминоурин. Смотреть, что на дне сумочки, опасно, хозяин мог заметить изменение обстановки. Закрыла козырек, щелкнула замочком. И вовремя. Копейкин заглянул в салон.

— Ольга Андреевна… Извините… Помочь бы.

— Конечно.

И опять она подумала совсем не о том, о чем думают настоящие охотники на вервольфов во время операции. Сейчас дождь превратит ее прическу в полный кошмар. Да еще тушь потечет — надо же было именно сегодня глаза накрасить. Красавица без чудовища.