Идеальный план

В конфликтах крылось своё редко уловимое очарование. Когда ты молод и увлечён схваткой с интересным соперником, адреналин сочится сквозь поры, деньги отходят на третий план, голова забита победными речами. Реальность приобретает сладкий малиновый вкус. Ты прочный шар для боулинга, твои противники легковесные кегли. Ты не можешь проиграть. Сомнения давятся в зародыше, скулы сводит от бравады.

Та же реальность в пятьдесят лет – благоустроенная, растерявшая треть пронзительной яркости – призывает прислушаться к голосу разума.

На стороне Бенджи административный ресурс, незримая армия, которой нет у него. Полиция во всех ипостасях, чиновники, руководители крупных коллективов, уж они-то приказ голосовать за конкретного кандидата выполнят на двести процентов. Вместе с возможностями дружка губернатора, числившегося на хорошем счету у самого президента, эта сила способна стереть Троера в порошок. Не говоря уже о людях уровня Станислава, которым обязательно будут чинить проблемы, вынуждая отречься от токсичного «номер два» и поддержать действующего мэра.

Сам он тоже мог значительно пострадать в развязанной им же войне. Упечь в тюрьму или разорить – самое малое из того, что ему могли устроить власть предержащие. Войны без убийств не бывает. И где гарантии, что противник станет воевать с пешками, а не устранит короля, разом выиграв все битвы.

Велика вероятность разделить участь тех, кого Станислав Троер обрекал на смерть после встреч в сауне с решателем проблем.

В такого рода исходе было что-то сакральное. Жестокая справедливость, свирепо карающая в самый неподходящий момент. Для смерти момент всегда неподходящий. В том её ужасающее величие.

На ум пришло изображение поедающего себя змея Уробороса – символа замкнутого круга бесконечного бытия. Жизнь сменяется смертью, смерть способствует появлению жизни. Задача не для подслащённой воды.

– Думаю, мне нужно выпить что-нибудь покрепче.

Станислав прошёл мимо гостя в чём мать родила, с каждым шагом всё глубже втаптывая в ковёр свою мечту стать мэром родного города. Наливая себе водки, он думал о метаморфозах жизни. Бенджи обещал играть честно с ним, но не с избирателями. Вся мощь его аппарата будет обрушена на головы бестолковых горожан. В стерильном вакууме он бы не мог спрогнозировать шансы каждого из них на победу. В поднятом со дна иле сделать это куда проще. Вениамин Фролов не отдаст ему победу.

Отсюда возникал простой, но оттого не менее важный вопрос – готов ли Станислав продолжать игру за никому не нужное второе место?

Следом за водкой в желудок отправился большой кусок маринованной в уксусе сельди. Пока хозяин забитого продуктами холодильника заливал чувствительный удар по своему самолюбию спиртным, лысый человек перебрался в кресло.

«Надо было запереть тебя в сауне», – со злорадством подумал Троер. Напиваться и смотреть, как из одного пекла ты отходишь в другое, где черти уже ставят тебе прогулы.

По поводу себя предприниматель тоже не испытывал иллюзий. Персональный котёл с кипящим дерьмом в аду он себе забронировал задолго до того, как получил первый миллион.

– Раз вы молчите, господин Троер, я прихожу к выводу, что мы всё уладили, – лениво пробормотал гость у него за спиной.

Троер закинул в глотку горсть оливок, чтобы изо рта не вырвалась грубость. Лишать себя удовольствия было непросто. Сдержанность не входила в число его достоинств. Однако он неплохо знал цену произнесённого слова в среде уголовников и строил по всей стране заводы не для того, чтобы гопник из подворотни воткнул ему в ухо заточку в один не самый прекрасный день.

– Уладили, – неохотно подтвердил он. – Пусть победит сильнейший. Выпьешь со мной?

– Пить водку в такую жару это моветон, мой друг.

– Как хочешь. – Несколько глотков из горлышка вернули ему самообладание. В тайнике за настенными часами лежал пакетик с волшебным порошком. Наркотики надолго уносили Троера в долину фей, потому пыльцу он вдыхал только по выходным.

– Я вам ещё нужен, господин Троер?

– Нет, мы закончили, – сказал Станислав без намёка на агрессию или обиду. Жизнь тем и увлекательна, что в ней возможны самые невозможные вещи.

Поглаживая складки кожи на покрасневшей шее, лысый человек начал одеваться.

Глава 4. Джон

Вадим Филатов достал из багажника «Субару» завёрнутую в ткань бейсбольную биту, перекатывая по рту давно потерявшую сладость жвачку. Не пристало взрослому мужчине неприкрыто расхаживать по улице с раскрашенной деревянной дубинкой. Всякий раз, беря её на разборку, он вспоминал, что неплохо бы прикупить для неё тубус. И всякий раз забывал об этом, когда бита вновь оказывалась в багажнике.