Идеальный план

Коротко взглянув на меня, Инди отводит взгляд и снова жестикулирует, переводя мои слова.

– Спасибо. – Несмотря на то что Инди переводит для своего отца, я знаю самые основы языка глухих. Она неловко откашливается. – Он спросил, присмотришь ли ты за мной.

Я оглядываюсь на Инди, но она не смотрит мне в глаза. Она, кажется, нервничает из-за того, что мне придется сказать, и, возможно, она хочет, чтобы ее отец вообще не спрашивал об этом.

Но, несмотря на его просьбу, я присматриваю за Инди с тех пор, как она переехала. Я ненавижу то, через что она проходит, и отчасти понимаю, почему я был таким сговорчивым, но, думаю, я хотел, чтобы Инди была здесь с той самой первой ночи, когда она спала в моей свободной комнате. Иначе зачем бы я покупал ей кровать для сна и добавлял вегетарианские заменители в свой заказ каждый раз, когда мне доставляют продукты?

– Да, сэр. Обязательно.

Через экран ноутбука я наблюдаю, как Инди прикусывает уголок губы, то ли чтобы сдержать улыбку, то ли чтобы скрыть легкую дрожь. С ней никогда не знаешь наверняка. Моя соседка – эмоциональная девушка.

– Он смотрел твою игру против «Бостона», – продолжает Инди за своего отца. – Он говорит, что ты провел потрясающую третью четверть. Он большой поклонник баскетбола.

– О, да? Что ж, я обязательно куплю вам билеты в следующий раз, когда вы приедете в гости или когда мы приедем во Флориду на пару игр.

Тим приподнимает брови и улыбается, а затем выдает очередную серию жестов.

– Ему бы это понравилось.

– Райан, ты нам нравишься, на случай, если ты не заметил, – смеется Абигейл.

Тим снова делает знак, небольшой жест, который я замечал уже несколько раз, но прежде, чем Инди успевает перевести, я спрашиваю ее:

– Что означает этот знак?

– Какой?

Я повторяю движение руки Тима. Оно довольно простое – кулак с вытянутым мизинцем, описывающий небольшой круг вокруг его груди.

– О, это мое имя. Жестовое имя.

– Жестовое имя?

– Особый жест, позволяющий идентифицировать кого-либо, – поясняет Инди, ее руки продолжают двигаться самым красивым и элегантным образом. – Так нам не нужно произносить наши имена полностью каждый раз, когда мы говорим. Не у всех есть жестовое имя. Мой папа выбирает, кому их дать и какой у них знак. – Она сжимает руку, но ее мизинец остается поднятым, затем проводит ладонью по маленькому кругу над сердцем. – Мое означает индиго, и мой папа говорит, что я – его сердце. – Она повторяет свое имя жестом. – Инди.

– А я – Абигейл, – говорит ее мама. Она показывает рукой букву «А» и постукивает ею по голове. – Потому что отец Инди первым заметил мои светлые волосы.

– Обычно он не называет имя сразу, но мою маму назвал сразу же. – Инди задумчиво улыбается, ее руки двигаются. – Они вместе почти тридцать лет, и я думаю, он знал, что она будет в его жизни с их первой встречи. Правда, пап?

На губах Тима появляется ностальгическая улыбка, он кивает, соглашаясь с дочерью.

Инди романтик. Конечно, она бы так и предположила, но, наблюдая за ее родителями на экране компьютера, я не уверен, что хочу с этим спорить. Они кажутся безумно влюбленными даже спустя столько времени, и неудивительно, что у моей соседки по квартире такие идеалистические представления о романтике. Она выросла, наблюдая за этим.

Но большинство людей не такие. Большинству людей нельзя доверять свое сердце, и я думаю, что она быстро поняла это, потеряв жизнь, которую строила со своим бывшим.

Мы болтаем еще несколько минут, все трое Айверсов говорят на языке, сложность и красоту которого я до сих пор не осознавал, а теперь вижу его в действии. То, как они заставляют друг друга улыбаться или смеяться простыми движениями рук. Я ловлю себя на том, что завидую, что не могу участвовать, и сразу же жалею, что не знаю ничего, кроме основ, чтобы отец Инди мог говорить со мной напрямую, а его дочери не приходилось переводить.

Когда Абигейл удостоверяется, что у меня есть ее номер на случай чрезвычайных ситуаций, Инди вешает трубку.

– По-моему, они великолепны.

Она улыбается:

– Они самые лучшие. Я скучаю по ним.

– Ты у них одна? У них не было других детей?

– Не вышло. То, что я родилась, вообще было маленьким чудом. У моей мамы были проблемы с фертильностью.

– Ой. Прости.

– Ничего, – отмахивается от меня Инди. – В конце концов они получили одного идеального ребенка.

– Угу, – подозрительно мычу я, пытаясь отвести блуждающий взгляд от ее длинных ног и пижамных шорт. – Ты только что проснулась?

– Да. – Она зевает, потягиваясь, подняв руки вверх. – Как прошла тренировка?

Коротко? Ужасно.

У меня никогда не было столько передач за два часа, никогда я не пропускал столько штрафных бросков за одну тренировку. И все потому, что я не мог перестать думать о том, что могло бы произойти, если бы я постучал в закрытую дверь спальни Инди прошлой ночью вместо того, чтобы пойти к себе.