Идеальный план

Даже когда мы занимаем свои места, болельщики, имеющие доступ на площадку, все равно подходят к Зандерсу, пока на корте разминаются две баскетбольные команды.

– Какое безумие, – шепчу я Стиви. – Это всегда так?

Она пожимает плечами:

– Это самое худшее. Его узнают в Чикаго, но это не сравнить с сотнями поклонников на арене.

– Тебя это не утомляет?

– Немного. Но лучше пусть он им нравится и пусть они хотят получить его автограф, чем наслаждаются ненавистью к нему, как раньше. Кроме того, по сравнению с Райаном это такая мелочь. С братом трудно ходить почти везде.

У меня в голове всплывает список, висящий на нашем холодильнике. Я попросила его сделать наши свидания публичными мероприятиями, а не частными, как, я знаю, ему бы хотелось. Когда вернусь, надо будет внести в список поправки, потому что даже меня, экстраверта, ошеломляет такое внимание, не говоря уже о таком замкнутом человеке, как Райан. Неудивительно, что он редко покидает свою квартиру, если только это не связано с работой.

Стиви толкает меня локтем в плечо, указывая в сторону площадки.

– Вот он.

Не знаю, почему он не оказался первым человеком, которого я увидела, выйдя из туннеля, потому что Райан привлекает внимание даже в толпе из двадцати трех тысяч человек. На нем футболка с длинным рукавом «Дьяволы» вместо майки, брюки с разрезами, и он далеко не самый высокий на площадке. Однако в его скромной уверенности, в том, как он сосредоточен, есть что-то такое, из-за чего я почти не могу отвести от него взгляд.

Точно так же, как я видела по телевизору несколько недель назад, Райан дистанцируется от остальных игроков, отойдя в сторону с двумя баскетбольными мячами в руках. Он с легкостью ведет их, перекидывает друг через друга, и даже когда болельщики выкрикивают его имя, требуя внимания, остается сосредоточенным на своей задаче.

Райан работает в одиночку, во многом так же, как проводит остальную часть своей жизни.

Разминка заканчивается, объявляются стартовые составы и исполняется национальный гимн.

Райан еще не посмотрел в нашу сторону, и, учитывая внимание, которое Зандерс привлек к себе с тех пор, как мы сели, он никак не может не знать, где мы находимся. Однако он не обращает на нас никакого внимания. Вместо этого каждая его частичка погружена в игру, сосредоточена на следующих двух часах.

Когда свет заливает корт, освещая арену, Райан снимает брюки, оставаясь в баскетбольных шортах, затем стягивает через голову футболку, и я с восторгом смотрю на обнаженную грудь.

Это всего на мгновение, но он остается без футболки достаточно долго, чтобы я заметила, как по мышцам стекают капельки пота, наблюдаю, как вздымается его грудь, очень похоже на то, как я представляю себе это во время другого вида физической активности.

Прошлой ночью он был точно таким же в моей постели, и каждая клеточка моего существа ныла от желания, чтобы он схватил меня и поцеловал. Всего один раз. Мое тело сгорает от желания узнать, на что это было бы похоже, но Райан совершенно ясно дал понять, что целоваться на публике мы не будем, так что я с сожалением предполагаю, что это означает и запрет целоваться наедине.

Но, боже мой, этот мужчина понятия не имеет, что он сделал со мной прошлой ночью. Возможно, он спал рядом со мной просто потому, что это была единственная кровать в комнате, но я бодрствовала еще несколько часов, прекрасно осознавая, насколько идеально вписываюсь в его тело.

Где-то в первой четверти на мое место приносят джин с тоником, а мимо проносятся огромные потные баскетболисты, так близко, что я могу протянуть руку и дотронуться до них.

– Баскетбольные матчи – самые лучшие. Не могу поверить, что я никогда на них не была.

Сидящий двумя рядами ниже Зандерс смеется.

– Ты сидишь на местах генерального менеджера. При общем допуске все немного по-другому.

– Нам, наверное, следовало перед этим сходить на игру и посидеть на обычных местах, – не спуская глаз с площадки, говорит Стиви. – Это почти как если бы ты летела первым классом в свой первый в жизни рейс, а потом каждый раз летала в экономе.

– Что ж, я думаю, мне нужно убедить Морганов пригласить меня снова, – я делаю глоток своего джин-тоника.

– Судя по тому, как это звучит, я не думаю, что их нужно сильно убеждать, – улыбается Стиви. – Райан сказал, что ты нравишься миссис Морган.

Райан не торопясь проводит дриблинг по площадке, поднимает три пальца и объявляет игру. И, как всегда, он совершенно спокоен, хладнокровен и собран, когда делает свою работу, даже несмотря на то, что бесчисленные болельщики с нетерпением следят за каждым его движением.

Разыгрывающий «Хьюстона» не дотягивает до Райана, но он хорош. Он не такой легкий, его движения порывистые и грубые, но я заметила, что его команда компенсирует неидеальные пасы или трехочковые[20], которые могут быть выполнены не до конца. Тем не менее он тот еще говорун. Кричит Райану в лицо при каждом удобном случае, хватаясь за его руку или майку во время защиты. Говорит громко, как будто его слова компенсируют разницу в уровнях таланта между двумя разыгрывающими.

Я наклоняюсь к Стиви.